Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды

Плохое понимание компенсируется жестокостью. Когда человеку говорят, а он не понимает, приходится обходиться с ним жестоко. Бить по морде, например, пока не поймет. И с группами точно так же приходится обходиться жестоко — даже если такого желания нет.

Но поздние люди цивилизации тоже обладают плохим пониманием, еще худшим, чем понимание первых людей — потому, что они разные и не понимают друг друга. И поэтому плохое понимание точно так же компенсируется жестокостью; а поскольку понимание хуже, чем у первых людей, и с добавкой компенсационной жестокости, то люди цивилизованные оказываются более жестокими, чем люди дикие.

Еще появляется фактор машины, который всё время растет. Машина не жестока. Но ее действия не то что бесчеловечны, они нечеловечны и очень часто ведут к жестокости.

Человек тоже переводится в режим машины все больше. И становится машиной все больше. Он может творить дикие зверства, при этом совершенно не понимая, что он делает что-то плохое. Потому что он уже машина. У машин морали нет.

Растущая жестокость вообще поднимает норму терпимости к жестокости — терпимости к ней становится больше.

Для технологического успеха нужен высокий интеллект.

Чтобы быть высоким, интеллекту нужно быть в высокой степени абстрактным.

Чем выше степени абстрактности интеллекта, тем сильнее человек переживает состояние сострадания, поскольку это состояние происходит как абстрактный перенос чужого страдания на себя.

Разделить высокий интеллект и сильное чувство сострадания в массе людей невозможно.

Вывод: нации с высоким интеллектом — нации с максимальным чувством сострадания. Речь идет о национальном большинстве, определяющем большинстве.

Это чувство сострадания не дает этим нациям вести войны, особенно жесткие, на уничтожение.

А если какие-то группы в нациях и ведут такие войны, то они напускают информационный туман, чтобы высокоинтеллектуальные-с-состраданием не протестовали против таких войн. Таким образом удалось напустить тумана и провести войну с Германией, но не получилось с Вьетнамом.

Еще одно следствие: у глупых наций уровень абстрактного мышления низок. Представители глупых наций не понимают чужую боль, в том числе и у своих. Глупые нации жестоки. Поэтому для их вразумления, и для управления ими приходится применять жестокость — иначе они не понимают.

Молодые нации не жестоки, хотя часто провозглашают свою жестокость; далее они перестают провозглашать жестокость, оставаясь не жестокими; после середины пути качество падает, интеллект и абстрактное мышление начинают падать, нация становится более жестокой, но в этот момент она начинает провозглашать гуманизм, иногда до степени патологии. Старые, выродившиеся нации становятся жестокими.

Да, представить себя на месте другого человека (основной элемент социального интеллекта) — для этого тоже нужны та же способность к абстрактному мышлению.

Число формальных проявлений гуманизма достигает максимума развития своих форм к тому моменту, когда общественная биологическая база гуманизма (его содержание) оказывается исчерпанной; в результате он повисает в воздухе, что и приводит к бесчеловечному обществу, в котором провозглашается, более, зверски навязывается гуманистическая идеология. Так получается совпадение, что когда много и официально говорят о гуманизме, то к человеку относятся хуже, чем к скотине. Что дает повод говорить собственно о гуманизме как об обманной идее, что, конечно, не верно.

При формальной ценности человеческой жизни ее реальная ценность падает, жизнь начинает цениться все меньше и меньше, и в конце уступает по ценности чистой идее стандарта этой жизни. И далее — утилизация людей нестандартных и ненужных для единой машинной системы.

Первая причина падения ценности человеческой жизни — потеря в массе УИ. Гуманизм сцеплен с общем интеллектом; если в УИ выбиваются детали — гуманизм не будет восприниматься. Вторая причина — чем выше собственно интеллект, тем автоматически выше уровень сочувствия-эмпатии. (Сцепление происходит через способность к абстрагированию: кто хорошо абстрагируется от вещей, у того высокий уровень абстрагирования; а у кого высокий уровень абстрагирования — те абстрагируют наблюдаемые страдания других людей, в том числе на себя.) Поэтому высокоразвитым народам очень трудно уничтожать низкоразвитые. Уничтожают, конечно, но никогда в этом не признаются, даже себе. Индейцев восстановили, да. Ещё технологию создали — проблему выносить за кадр, чтобы не травмировать обывателей.

На самом деле с тем, как деградирует человек, с тем, как он утрачивает человеческое, то человеческого в нем становится всё меньше. И поскольку это так, то и цена уменьшенного человеческого уменьшается. Люди теряют качества. Людям свойственно уходить в сторону от негатива, и формой такого ухода, заглушкой негатива выступают все более и более — параллельно деградации — заглушающие вопли о ценности человеческой жизни. Еще одно психопатическое проявление — одиночные акты совершенно неоправданного гуманизма к преступникам; это разные средства компенсации одного и того же.