Цивилизация, машины, специалисты. Человейник. Инсектоиды

У насекомого нет свободы, нет свободной воли. Только программы. Это главное и высшее. Человек осуществляет выбор и обеспечивает возможности для выбора. Насекомое — нет. Человек имеет программы помимо свободной воли, а насекомое — только программы.

Наследование — тоже есть вопрос изначального ограничения свободы наследственными структурами и вопрос изначального программирования на уровне структур. Наследование есть программирование путем наследства-как-кода. Программа наследуется и определяет жизнь. Человек не может добиться чего-то, если общество не предоставило ему пространство со свободой, где можно чего-то добиваться; если это так, что для человека остается тоже только наследование, что есть образ жизни насекомого.

Сочувствие-эмпатия-сострадание: насекомые его лишены.

У насекомых нет морали.

У насекомых нет рефлексии, насекомые не могут обратиться к своему «я», которого у них также нет.

Человек — прогрессирующий, а насекомое — нет. Человек предполагает внутренний рост структурирования, усложнение содержания; насекомое — нет.

Насекомые узкоспециальны, в этой специальности однофункциональны и одномерны, по своей сути являются деталями.

Чем больше структур, тем меньше свобод. Для поддержания высших свобод нужны сложные структуры (О смысле структур). Чем больше структур и меньше свобод, тем больше человейника. Чтобы перманентно решать это противоречие, нужна многомерность.

Отбор и выживание

С первой части идеи отбора, с тем, что не приспособленные не приспосабливаются, а вымирают, и приспособленные являются приспособленными от рождения — с трудом, но вроде как разобрались.

Вторая часть сложнее. Еще Троцкий пытался объяснять, что

«Теория естественного отбора учит, что в борьбе побеждает наиболее приспособленный. Это не значит: ни лучший, ни сильнейший, ни совершеннейший, — только приспособленный».

© Л. Д. Троцкий, «Слабость как источник силы», 1909 г.

Но у него тоже вышло не очень.

Нужно добавить из пункта 1: «не приспособившиеся» — а УЖЕ приспособленные, давно приспособленные, от рождения.

Но до сих пор существует идея о какой-то «лучшести». На самом деле она проистекает из веры в лучшее. Пока живут — надеются. Лучшее, конечно, в этом мире быть может, если за него повоевать, но на 100 % оно есть не в этом мире, а в загробном. К Дарвину это не имеет отношения.

К чему приспособленный? К среде. В водной среде будут побеждать водоплавающие. В благородной среде будет побеждать благородный. В мерзкой среде будет побеждать мерзавец.

В этом — система и системность, и закономерность. Случайности случаются, но редко и несистемно.

Среда отбора и участник отбора неразделимы.

Наименее приспособленный к среде — неудачник.

На березах жили белые и черные бабочки. Черные были неудачниками, птицы видели их на белых березах и склевывали. Потом рядом построили угольную электростанцию, и березы почернели. Теперь белые бабочки стали неудачниками. А потом электростанцию перевели на газ, и снова черные бабочки стали неудачниками. (Да, этот пример спорный, о чем было в книге «Иконы эволюции». Но, например, пусть будет так, если нужно то же, но сложнее — можно найти.)

Можно иметь любые достоинства — но достоинства они только на первый, эмоциональный, взгляд. Среда предполагает соответствие себе, и это ее критерий. И эти соответствия она задает, устанавливает как достоинства. И интеллект, и сила могут оказаться не достоинствами, а недостатками, которые будут снижать выживаемость. Например, по правилам среды может быть принято рубить головы всем, кто ведет себя по-человечески достойно. В здоровой среде — здоровые достоинства. В нездоровой среде — нездоровые достоинства.

«Приспособленный» подразумевает «здесь и сейчас»; никаких «приспособленных вообще» не бывает. А «здесь и сейчас» могут быть короткими, а могут быть долгими.

Человек может быть как угодно хорош по каким-то критериям; но окружающий мир-среда говорит ему: твои достоинства конкретно сейчас не нужны; так что будешь неудачником. В общем многомерность, множественность функций в сложных системах должна быть достоинством; но постоянно многомерные системы проигрывают одномерным. Зато одномерные быстро гибнут после победы, не вписываясь из-за одномерности в новые условия. И тогда выжившие многомерные снова оказываются победителями; если, конечно, им удается пережить неудачный период.

Если есть труп, то эффективны-успешны, на самом деле «лучше приспособлены» червячки, живущие на трупе. Не важно чей это труп — труп животного или труп нации. А на живой нации или цивилизации трупные червячки не эффективны. И еще — червячки-трупоеды успешны, пока еще есть труп. Когда они доедят труп — они снова станут неуспешными.

Главное: свобода

Уровней свободы два:

1. Человек обладает свободой воли — это фундаментальное. Метафизический вопрос свободы, он же религиозный, он же трансцендентальный и т. д.