Цивилизация Просвещения

С возобновлением овуляции до очередного зачатия вновь проходит некоторый срок. Статистически мало вероятно, чтобы женщина зачала во время первого овуляционного цикла. «Для значительной популяции среднее значение превышает месяц и, по крайней мере отчасти, зависит от частоты сексуальных отношений. На этот счет, как и по поводу многих других вопросов, касающихся плодовитости, данных недостаточно. Десять раз в месяц составляют приблизительную среднюю частоту для женщин от 20 до 30 лет, но диапазон возможных значений, вероятно, колеблется от 5 до 15». Свою роль играют возраст супруга, продолжительность брака, питание, физическое и нервное утомление, финансовое положение пары. Добавим к этой модели, что некоторые эпидемии, особенно эпидемия гриппа, могут приводить к появлению дополнительной переменной — периода мужского бесплодия. Ригли прибегает к параллелям из третьего мира, которыми следует оперировать с осторожностью: «В Ливане, для необразованных сельских жителей-мусульман, была установлена средняя частота — 24,5 сношения в месяц в первый год супружества». При изучении частоты сексуальных контактов с уверенностью выявляются два обстоятельства. Она может различаться по крайней мере в 4 раза в зависимости от общества. Мы увидим положительное влияние религиозных факторов, а также общего восприятия психосексуальных проблем. Кроме того, «во всех обществах она падает с возрастом, уменьшаясь примерно вполовину с 20 до 40 лет. Интервал между рождениями также может в разных популяциях отличаться на 2–4 месяца».

Наконец, следует учитывать влияние на этот интервал непроизвольных выкидышей. Смерть эмбриона; прекращение овуляции, следующее за периодом беременности; срок, необходимый для нового зачатия. В среднем задержка составляет от 5 до 8 месяцев. Если предположить — а это кажется вполне разумным, особенно для обществ, где женщины выполняют много тяжелой работы, — «что каждая третья беременность заканчивается гибелью плода, средний интервал между рождениями увеличится в соответствии с двумя нашими предельными гипотезами примерно на полтора и два с половиной месяца».

Из всего этого следует значительная изменчивость среднестатистического интервала между двумя рождениями. Теоретически минимум составляет 16,5 месяца, максимум — 31,5 месяца. При этом минимум «почти наверняка слишком мал для любой значительной популяции какого угодно времени, поскольку он требует, чтобы все факторы одновременно действовали в благоприятную сторону, а это в высшей степени неправдоподобно». Обратимся к истории и к наблюдениям за современностью. У описанных Анрипеном канадцев, обитателей исключительно благоприятного открытого пространства, этот интервал в XVIII веке составлял 23 месяца. Городское ремесленное население Вильдьё-ле-Пуаль в XVIII веке поставило едва ли не абсолютный рекорд — 20 месяцев; в некоторых областях Фландрии в XVIII веке — 20–23 месяца; в тех общинах Соединенных Штатов, которые принципиально отвергают всякий контроль над рождаемостью, с учетом условий питания XX века, — примерно 21 месяц. Эти цифры — самые низкие из когда-либо наблюдавшихся на значительных выборках. Они прекрасно укладываются в рамки модели. Э. А. Ригли полагает, что «значение верхнего предела, 31,5 месяц, также является слишком низким». Вот его аргументация. Цифры от 16,5 до 31,5 месяца практически применимы только для модели, относящейся к самым молодым женщинам, от 20 до 25 лет (период наибольшей плодовитости). В сельских областях Нормандии в XVIII веке 3/4 женщин этого возраста еще не замужем. Числовые значения, характеризующие этот случай, «очевидным образом ниже, чем средний интервал по всей совокупности рассматриваемой популяции, потому что все параметры, определяющие промежуток между рождениями, кроме срока беременности, растут с возрастом».

Последнее уточнение. Полностью исключать применительно к какому бы то ни было традиционному обществу желание в ряде случаев разделять производство потомства и сексуальные отношения в браке, — грубая ошибка. Ведь добровольное воздержание, описанный в Библии coitus interruptus и практика стимуляции выкидыша существовали во все времена и во всех культурах. Имеется впечатляющее множество текстовых свидетельств. Они известны для Франции — больше, чем для каких-либо других регионов, — и для Англии. Они вполне многочисленны и убедительны для Италии и Испании. Очевидно обратное соотношение между Францией и Испанией. В Испании контрацепция составляет проблему в XVII веке, во Франции — в XVIII.