Цивилизация [с иллюстрациями]

Наконец из толпы выступили лучники, половину из которых вожаки завернули взад, а вместо них вызвали других. Со стороны их обстрел выглядел, наверное, круто и впечатляюще, но ни одна стрела не была зажжена, да и попадали они все либо в оконные рамы, либо в щиты, либо влетали в окна поверх голов. В исключительных случаях, если на голове имелся металлический шлем, то чиркали вскользь и по нему. Один обозначил прицеливание в меня, но дождался, пока я это замечу и прикроюсь поданной мне цетрой, после чего влепил стрелу точнёхонько в центр её бронзового умбона. Я ведь уже не раз упоминал, кажется, что критские лучники не просто так и не за красивые глазки славятся и ценятся в античном мире? А рядом ухмыляется блондинистый, на фракийской пельте которого видны пять свежих отметин. Мы тоже готовим луки и отвечаем в аналогичной манере. Я выцеливаю одного, окликаю весьма неучтивым оскорблением, дабы заметил и прикрылся, тот понятливо прикрывается щитом – я не критянин, и у меня точно в центр умбона не получается, а получается рядом с краем умбона. Блондинистый вздрагивает – лук у меня роговой, не хуже критских, растянул я его от души и с такой дистанции мог бы и пробить вполне тот щит, но стрела лишь слегка втыкается в его деревянную основу, а я достаю вторую и показываю ему её наконечник, старательно притупленный напильником. Она летит следом и рикошетирует от шлема одного из пиратов вправо-вверх – я выбрал цель с таким расчётом, чтобы даже случайным рикошетом никого не зацепить…

– Всемогущая Артемида! Ну кто же так стреляет! – Мелея аж ножкой топнула от досады, – Дай мне, я умею! – тут же сбрасывает плащ и – ага, без малейшего стеснения, как так и надо – снимает грудную повязку и заматывает её на левом запястье в качестве краги, дабы не рассечь кожу тетивой, – Ну, давай же! – и руку тянет за луком, амазонка, млять, доморощенная!

– Уймись, не женское это дело, – обламываю ейный героический порыв, чтобы она в натуре кого-нибудь сдуру не уконтрапупила, а то ведь в глаз или в висок и тупой стрелы хватит вполне. Они же с нами порядочно себя ведут, верно?

Хулиганы, по всей видимости, тоже так считали. Их вожаки, вспомнив ещё об одной детали договорённости с нами, выкрикнули "Пергам!", настропалили остальных, те тоже несколько раз проскандировали, затем нам было обещано от имени Посейдона, что живыми нам отсюда не выбраться. Судя по ухмылке блондинистого, выбираться с заднего двора мы могли хоть сейчас, если желание такое есть, а если чуток обождём, так и прямо внаглую через главный выход никто нашего бегства "не заметит". В самом деле, побряцав оружием, дабы не оставить у нас и тени сомнения в своей крутизне, толпа направилась к солидным домикам выполнять основную часть означенной договорённости – теперь уже не забывая дружно выкрикивать "Пергам!', чтоб не вышло каких-нибудь недоразумений.

– Если они пергамцы, то я – антиохийка! – съязвила Мелея.

– Ну и как вы там живёте в этой ВАШЕЙ Антиохии? – прикололся я.

– Не припоминаю даже совсем уж маленькой деревушки с таким названием в окрестностях Кидонии, – рассмеялась кидонийка, – Не слыхала и ни о каком даже совсем засиженном мухами Пергаме ни вблизи Гортины, ни вообще на юге Крита!

– А может, они как раз и задумали его там основать?

– Эти?! Оснуют они! Только грабить горазды, да бесчинствовать! Ты что, так и не подстрелишь никого из них? – последние пираты ещё не скрылись за поворотом, а лук был всё ещё у меня в руках.

– А зачем? Нам-то они что плохого сделали? Что ж ты кровожадная-то такая? – наши испанцы, кто по-гречески понимал, рассмеялись.

– А то, что они меня чуть не изнасиловали, уже не считается?

– Именно вон тот? – я указал на последнего, уж точно не из тех двоих.

– Да какая разница! Все эти негодяи одинаковы!

– Я же советовал тебе не мешкать! У тебя что, пожитков оказалась целая телега?

– Ну, не телега, конечно…

– Ты и две телеги за то время успела бы в корзинах перетащить.

– Ты думаешь, это так легко и просто – надёжно припрятать книги? Папирус, между прочим, боится огня, но не любит и воды!

– Книги? И что же это у тебя там за такие бесценные манускрипты, чтобы ради них так рисковать?

– Фукидид, Платон, Аристотель, Демокрит, Эратосфен…

– Чокнутая! – негромко охарактеризовал кидонийку блондинистый критянин, а мои орлы, кто понял и в общих чертах примерно в курсе, и вовсе разинули рты.

– Вот именно! И где взять новые среди вот таких нечокнутых? – парировала та.

Уже рассветало, когда хулиганы, перешерстив и разграбив в этой дыре всё, что планировали, направились восвояси. На нас они внимания уже не обращали никакого, но продефилировали через двор перед заведением, и шли внушительно – не беспорядочной толпой, как можно было ожидать, а прямо походной колонной, готовой в любой момент, если понадобится, развернуться в боевой порядок. Бывшие наёмники, не иначе.

– У кого служили? – спрашиваю вполголоса блондинистого.