Цивилизация в переходное время

669 Психическую сущность паука отражает то обстоятельство, что он обладает «голосом», исходящим, по всей видимости, от какого-то живого существа. Это любопытное явление побуждает вспомнить подобные фантазии у душевнобольных, которые слышат голоса, исходящие откуда-то со стороны. Эти «голоса», как и видения, суть автономные проявления чувств, обусловленные деятельностью бессознательного. «Голоса из эфира» встречаются и в литературе об НЛО[400].

670 В облике паука подчеркиваются глаза, которые обозначают видение и намерение видеть. Это намерение выражается голосом, послание обращено как к землянам, так и к «пассажирам паука». Ассоциация с «летательным аппаратом» здесь порождает алогичное представление о машине, перевозящей пассажиров. Причем эти пассажиры очевидно воображаются человекоподобными, недаром сообщение предназначено для них и для человеческих существ. Поэтому можно предположить, что речь идет всего-навсего о разных сторонах человеческой личности, скажем, об эмпирическом человеке внизу и духовном человеке наверху.

671 Загадочное послание, или «молитву», произносит один голос – быть может, голос своего рода проповедника. Он обращается к тому, что «ведет» и «несет», то есть, судя по всему, к пауку. Поэтому мы обязаны изучить паука в качестве символа более тщательно. Как известно, в наших широтах это существо вполне безобидно, но многих людей оно пугает и окружено множеством суеверий (araignée du matin – grand chagrin; araignée du soir – grand espoir [401]). Когда у кого-то слегка путаются мысли, на немецком говорят, что такой человек «плетет паутину» и что его «чердак весь в паутине» (Spinngewebe im Dachstock). Ужас, с которым люди шарахаются от пауков, ярко описал в своем рассказе «Черный паук» Иеремия Готхельф[402]. Пауки, подобно всем живым существам, которые не относятся к теплокровным и не имеют спинномозговой нервной системы, выступают в сновидениях символами глубоко чуждого психического мира. Насколько могу судить, они выражают содержание, которое при всей своей активности не способно достичь сознания; они находятся вне спинномозговой нервной системы, как бы населяют симпатическую и парасимпатическую системы, залегающие более глубоко. В связи с этим вспоминается сон одного моего пациента, которому было крайне затруднительно принять идею сверхъестественной целостности психики и который отчаянно ей сопротивлялся. Саму идею он позаимствовал из моих сочинений, но, что характерно, не мог провести различие между эго и самостью; при этом из-за наследственного порока ему угрожала патологическая инфляция личности. Тут-то ему и приснилось, что он роется на чердаке своего дома в поисках неведомо чего; на одном из окон он обнаруживает красивую паутину, в центре которой сидит большой садовый паук – синего цвета; тело насекомого сверкало, как бриллиант.

672 Сновидец был потрясен до глубины души этим сном; бессознательное выдало в таком вот виде поразительный комментарий к его отождествлению эго и самости, тем более опасному ввиду дурной наследственности. В подобных случаях отмечается подлинная слабость эго, которое из-за своей слабости отвергает все предложения об уступках, ибо оные роковым образом подчеркнут его ничтожность, а потому их следует избегать любой ценой. Впрочем, иллюзии враждебны реальной жизни, нездоровы по своей природе и рано или поздно сбивают с толка. Значит, сновидение пыталось внести некие исправления, которые, подобно советам дельфийского оракула[403], оказались двусмысленными. По сути, во сне сообщалось: «Тебя беспокоит в голове (на чердаке) то, что на самом деле, пусть ты о том не подозреваешь, есть редкий драгоценный камень. Он будто животное, тебе незнакомое; он образует символический центр множества концентрических кругов, напоминает о центре большого или малого мира, как Око Божье на средневековых картинах, изображающих мироздание». При таком толковании здоровый ум станет бороться против отождествления с центром – из-за угрозы параноидального богоподобия (paranoischen Gottahnlichkeit). Всякий, кому случится угодить в эту паутину, словно попадает в кокон и лишается собственной жизни. Он отделен от ближних и не может ни докричаться до них, ни расслышать их возгласы. Он живет в одиночестве творца мира, который есть все и не имеет ничего вне себя. Если же вдобавок у такого человека был безумный отец, велик шанс, что начнет «плестись паутина», потому-то паук выглядит зловещим, о чем нельзя забывать.