Цой: черный квадрат

Акико стоит у двери. Нужно что-то сказать. Обязательно нужно что-то сказать…

– Простите, я так поздно… Дело в том, что завтра я улетаю, и я обязательно должна была попрощаться с вами… потому… потому что… – Акико говорит по-английски, ей неловко за поздний визит, и она сомневается, что ей рады.

Но все это не то. Не сказано самое главное…

Ей очень трудно сказать эти слова, она непроизвольно переходит на японский и мучительно выдавливает из себя:

– Я люблю тебя…

Виктор не понимает, смотрит ей в глаза, отвечает по-русски:

– Что? Я не понимаю…

Акико опять говорит по-японски, она уже готова разрыдаться:

– Я люблю тебя, Виктор…

Наконец, он понимает Акико и молча смотрит на нее.

У нее кружится голова. Она чувствует себя чайкой, парящей над отелем, и перед ее глазами проносится ночной город – тот самый, на который так хорошо смотреть ночью с высоты птичьего полета. Виктор чуть отступает, впуская девушку в номер. Как хорошо! Она чувствует, что этот вечер может быть лучшим в ее жизни. Они смотрят в глаза друг другу. И теперь уже ничего не надо говорить. Они стоят на месте, но им кажется, что они медленно кружатся в танце. Еще мгновение, и их губы соединяются…

Киев. 18 августа 1991 года

Еще один город. Еще одна гостиница. Их много в его жизни. Теперь это – гостиница «Украина». Лимузин останавливается у главного входа. Виктор выходит из машины, и почти ничего не замечает вокруг. Он занят разговором с Каспаряном, который приехал вместе с ним. Вокруг нет людей; удивительно, но здесь вообще нет вездесущих фанатов. Гуляющая на длинном поводке лохматая собачка пускает струйку на одно из колес лимузина. Затем, учуяв Цоя, угрожающе рычит.

Цоя это веселит.

– Ой, как страшно! Боюсь, боюсь, – насмешливо говорит он.

Хозяйка собачки немного смущена:

– Джерри, как тебе не стыдно! Смотри, какие хорошие ребята, – стыдит она своего питомца и уводит собачку в сторону от лимузина. О группе КИНО она никогда и не слышала…

Уже входя в гостиницу, Виктор шутливо замечает:

– Юрик, ты не знаешь, почему меня перестали любить собаки?

Каспарян пожимает плечами:

– Главное, Витя, чтобы тебя не разлюбили фанаты, а собаки… Бес с ними.

В номере гостиницы накурено. Никто не звонит и не донимает вопросами. В такие минуты можно расслабиться. Можно взглянуть в будущее. А можно просто ничего не делать и курить сигарету за сигаретой. Они оба курильщики – Цой и Каспарян.

Работает телевизор, но его никто не смотрит. По Центральному телевидению показывают программу из цикла «Тайны ХХ века». На экране – черно-белая хроника Второй мировой войны. А за кадром звучит хорошо поставленный голос диктора:

– 10 мая 1941 года в 17 часов 40 минут заместитель Гитлера Рудольф Гесс взлетел с аэродрома фирмы «Мессершмит» близ города Аугсбурга на двухмоторном истребителе «Ме-110». В 22 часа 15 минут Гесс покинул самолет и на парашюте приземлился в Шотландии, где сдался в плен англичанам.

То, что говорит диктор – это сегодня не главное.

Главное – то, что они услышат потом.

А пока все тот же хорошо поставленный голос продолжает:

– В 1946 году международный трибунал в Нюрнберге приговорил Гесса к пожизненному заключению. Гесс находился в западноберлинской тюрьме Шпандау вплоть до 18 августа 1987 года – дня своего самоубийства. Возникает вопрос: почему 50 лет назад он улетел в Великобританию? Официальная версия гласит: Гесс летел с санкции Гитлера и вез английскому правительству предложения о мире или перемирии. До начала войны с СССР оставалось меньше полутора месяцев, и немцы не хотели воевать на два фронта.

– Но есть и другая версия, неофициальная, – вещает диктор в телевизоре, – Общеизвестно, насколько в руководстве Третьего рейха был почитаем оккультизм и, в частности, астрология. Гитлер, Гесс, Гиммлер и многие другие вожди нацистской Германии свято верили предсказаниям. Одно из них лично касалось Гесса. По словам предсказателя, он должен был закончить жизнь с петлей на шее – в 1946 году на территории Германии. Как известно, осенью 1946 года после окончания Нюрнбергского процесса все главные нацистские преступники были приговорены к повешению. Все, кроме Гесса. Гесс верил в предопределение. Поэтому в мае 1941 года полетел в Шотландию, якобы с миссией мира. Расчет верный – для того, чтобы изменить судьбу или хотя бы получить отсрочку, надо поменять среду обитания. Он обманул судьбу на 41 год. Любопытно, что в марте 1987 года Михаил Горбачев предложил освободить престарелого нацистского преступника, но англичане отказались. Как знать, может быть, для Гесса его освобождение явилось бы новым…

Программа прерывается на полуслове.

Теперь – самое главное. Дым зависает под потолком.

Появившийся на экране диктор Центрального телевидения объявляет о том, что через несколько секунд с официальным заявлением выступит Президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев.

Важность момента нарушает Каспарян:

– Вить, он же, по-моему, сейчас в Крыму отдыхает…

– Ну, вот из Крыма, наверное, и поговорит с народом, – замечает Виктор.

Но все это немного странно.