Цой: черный квадрат

На этом наши творческие пути с Виктором навсегда разошлись, следующий альбом они писали уже в Москве, затем во Франции, а я потерял интерес к домашней студийной работе и потихоньку сам стал выступать со своими песнями, записал альбом «Танцы на битом стекле» и занялся другими делами.

Могу сказать абсолютно точно, что судьба благосклонно свела меня с человеком совершенно иной «операционной системы». Он говорил, думал по-другому, часто действовал неадекватно, мог привести в ярость, сначала намеренно злил, а потом обижался… С ним было невозможно разговаривать, невозможно, задав вопрос, получить внятный ответ. Этой же болезнью в равной степени заболели все, кто оставался с ним до конца.

Последний раз я прикоснулся к Виктору в приветственном рукопожатии перед концертом КИНО в СКК. Я сказал ему, что выступаю со своими песенками, пригласил в гости послушать. «Да, надо будет… Заеду как-нибудь» – сказал Цой, но я почувствовал, что он не приедет. «Как же… звезда! Больше я его не увижу» – подумал я. Так и случилось.

Сразу после смерти Виктора я сел в студию ЛДМ и записал альбом-реквием «Иллюзии», в которых стилизовал звук гитар под Каспаряна в «Группе крови». Весь альбом был пронизан духом вечности. Однако и его судьба оказалась фатальной. Это был десятитысячный тираж пластинок, который был полностью уничтожен – его залило горячей водой во время тушения пожара на этаже сверху. Чудом уцелел оригинал, который хранился у друга. Я больше никогда не записывался в студиях, работал на разных компьютерах в разных условиях, и до сих пор не изменяю этой технологии… Делаю ремиксы, танцевальные аранжировки. Но живого общения и работы с рок-музыкантами не веду. Дружу с группами ИВАН КУПАЛА, ППК. Это самые продвинутые компьютерные группы на сегодняшний день, и я счастлив, что опять нахожусь среди Богом избранных.