Цой: черный квадрат

Артемий Троицкий: Я познакомился с Цоем, естественно, посредством Свина, который меня серьезно обаял где-то осенью 1980 года. Свин был такой панковской мамой-курицей большого количества всевозможных цыплят под названиями АВТОМАТИЧЕСКИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛИ, ПАЛАТА №6, ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ и прочее – я уже не помню всех названий. Примерно 20—25 персонажей, в числе которых были и совсем не музыканты – скажем, Юфа, прославившийся как Женя Юфит, режиссер-некрореалист; Пиночет, который до сих пор является менеджером и продюсером каких-то групп… И все они плавно перетекали из одной формации в другую, записывались в разных составах под очень забавными названиями. У меня до сих пор лежит дома одна абсолютно историческая катушка, одна из самых ценных из имеющихся у меня. Практически музейная вещь, где Свин скомпилировал все имевшиеся на то время, к концу 1980 года, записи вот этого питерского прото-панка. Я пригласил Свина в Москву с концертами, не имея ни малейшего представления о том, кто с ним приедет. Насколько я понимаю, компании набирались им абсолютно спонтанно. Все примерно в одинаковой степени умели или не умели играть, все были одинаковыми друзьями, хулиганами и вообще куражными ребятами. И в первую же свою «серьезную» московскую гастроль – а дал тогда Свин в нашем городе, я так думаю, 3 концерта, это были квартирники, один концерт был в каком-то Красном уголке на Кутузовском проспекте – так вот, в первую же эту гастроль Свин привез с собой Цоя и Рыбу. Цой аккомпанировал Свину на ритм-гитаре, Рыба, по-моему, тоже. И тогда же, поскольку на самом деле в их компании царила полная анархия, а анархия – это в высшей степени демократия, Свин, хотя был звездой всей этой компании, охотно предоставлял слово всем остальным. Все остальные тоже пели свои песни. Рыба пел «Не хочу быть лауреатом, не хочу в „Астории“ жить…», а Цой тогда же спел свои первые две песни. Одна теперь уже совсем забытая и, кажется, вообще не существует ее записи. Песня называлась то ли «Ваня», то ли «Вася»: «Вася любит диско, диско и сосиски…». А вторая песня уже вошла в историю нашего рока – «Мои друзья всегда идут по жизни маршем». И Рыба, и Цой мне очень понравились. Они, конечно, были совсем не похожи на Свина, юноши были более скромные. Хотя и не менее пьяные. И авторский почерк у них был совсем иным. У Свина это был просто беспредельный панковый импровиз – фактически то, что он играл, был не панк, а какая-то полунойзовая психоделическая припанкованная музыка. Это ближе было к тому, что играли PUBLIC IMAGE в то время. Я помню песню под названием, кажется, «Время вперед», первая строчка там была: «По Невскому шлялись наркомы, блевали что-то там такое алкаши, валялись в канавах пьяные гады, висели плакаты: „Даешь анаши!“». Эта песня украсила бы репертуар PUBLIC IMAGE не хуже какого-нибудь «Альбатроса». То, что играл Рыба – это был такой минималистичный классический панк. То, что играл Цой – это были панковские по духу, но уже тогда вполне попсовые по форме песни. С четкой мелодией, с четкой структурой «куплет-припев-куплет-припев». И они были очень свежи и очень интересны. И тогда же я рассказал про Цоя Боре Гребенщикову, потому что я тогда у Гребенщикова жил на Алтайской улице.