Цота. Планета изгоев

— Отнесу тебя на кровать, просто полежим рядом.

Еще вчера я бы с улыбкой обхватила его за шею, сама начала игру, но сейчас прошу лишь оставить в покое. Неожиданно, не оборачиваясь к нам,  подает голос Пойто:

— Она устала, ты разве не видишь? Она мало ест и плохо спит, у нее круги под глазами. Она другая, не ясска, думаю, ей уже тяжело выдержать твой темп.

Меня крепко задело это сравнение, но ведь «зяблик» в чем-то прав. Джелло окинул меня внимательным взглядом, выпрямился, скрестив руки на груди.

— Ари, почему ты не говорила мне?

— Но все было хорошо, только сейчас на время оставим.

— Я понимаю, Ари, я хочу заботиться о тебе, я думаю только о тебе. Ты для меня бесценна. Не нужно ничего  скрывать! Разве я тебе враг?

— Нет… нет… но...

Я закрыла глаза и с вымученным стоном растянулась на диванчике. Одно и то же каждый день! Однообразная еда, прогулки вокруг базы – каждая плита изучена, каждая канистра знакома, облет песчаных холмов и коричневое пятно «Кормушки» внизу - уже аттракцион,  и секс как способ раскрасить поярче унылые будни.

Джелло восхищается позой «69», он в этом толк понимает, он знает на ощупь все кнопочки моего удовольствия. А еще он любит брать меня, лежа на боку перед зеркалом – мы смотримся в него оба, только мои бедра должны быть широко разведены, Джелло нравится наблюдать, как член проскальзывает в мое лоно снова и снова… Воспоминания возбуждают меня, а взгляд натыкается на приподнявшуюся ширинку  ясса.

Я же еще минуту назад была далека от желания, похотливая дрянь! Голова немного болит и шумит в ушах, словно через слой ваты слышу приказ короля:

— Пойто, выйди!

— Куда? - недоумевает тот.

— Я сказал, просто уйди из кухни, нам нужно остаться вдвоем.

Джелло опускается на колени и укладывает голову на мягкий подлокотник рядом с моей, а рукой поглаживает мне спину.

— Наверно, я был несдержан последние дни. Я постоянно хочу тебя, только соединившись с тобой, чувствую себя истинно живым. Ты мое спасение, Ари, но ты должна останавливать меня, если тебе так нужно.

"А что мне в самом деле нужно?"

Его губы, его поцелуи плавят меня, делают мягкой и податливой как пластилин, мне нравится вкус его языка, я не удивлюсь, если слюна яссов может таить в себе и смертельный яд и афродизиаки, усиливающие страсть. В зависимости от нужды, их могут даже вырабатывать одни и те же клетки.

Мы не просто целуемся, мы сплетаемся языками, лижем и посасываем губы друг друга, невыносимо приятно и нежно… до боли. Тихо шепчу ему:

— Я тоже часто тебя хочу, даже если это убивает меня. Даже вопреки разуму. Желание поднимается снизу, зарождаясь вот здесь, внизу живота и быстро идет наверх, до солнечного сплетения, наполняет грудь, приподнимает соски, заставляет изнывать от собственной пустоты. А потом появляешься ты и делаешь меня полной, целой, новой.

— Сегодня будем спать порознь.

— Жестокий. Шутишь, да?

— Я люблю тебя и не могу навредить. Ты нуждаешься в  отдыхе.

— Может, у тебя опять там выросла чешуя. Дай-ка проверить... оу, он еще мягкий.

— Ложь, он сейчас тверже камня!

— Я другое имела в виду, но твоя фраза мне нравится. Она из любовного эпоса яссов?

— На Яшнисс есть храм, где стены украшены барельефами со сценами совокупления. И много изображений воинов с эрегированными членами.

— Хотела бы я посмотреть…

На кухню залетел встревоженный Шакко, с трудом перевел дыхание:

— Там привезли Кару – она ранена, хочет с тобой говорить. Скорее!

Я выбежала во двор позже всех, когла Чугго уже собирался занести ее в дом. Мы едва не столкнулись в дверях. Кара была без сознания, но успела сказать королю, что задание выполнено. Осталось выяснить, что случилось с ней самой. По невнятному рассказу хубанцев из «Кормушки», она нагрубила кому-то из военных, покинула сианский лагерь еще в начале весны и, не дождавшись торгового каравана, одна пыталась вернуться к нам.

В дороге на нее напали трое бродяг. Она одолела их, но пропустила удары в грудь, сильно повредившие импланты. Кое-как дотащилась до крематория, оттуда ее доставили к Ситу, а потом сюда.

— Она выживет? – Чугго яростно допрашивал Пойто, тряс его за расстегнутый ворот блузы, пока "зяблик"  оправдывался:

— «Живучки» у нас больше нет. Надо лететь к полковнику.

Чугго вопросительно глянул на Джелло, а у меня душа замерла, столько надежды было в лице старого ясса.

— Надо ее спасти, слышишь!

— А как же наша родовая гордость? Мы же не будем кланяться сианцам.

— Ты уже ее переступил и вроде остался доволен. Теперь прошу, спаси эту женщину для меня.

Джелло нехорошо рассмеялся, уперев кулаки в бока.

— Так ради твоей женщины я должен унижаться перед "ястребами", не дождавшись, пока они сами сюда явятся? Я тебя не узнаю. На что ты еще готов пойти ради своей женщины?

Чугго виновато опустил голову, а Шакко издал воинственный клич и выбросил вверх руку со сжатым кулаком.

— Почему мне не дано это испытать? Я тоже согласен на все. Я тоже хочу себе пару.