Цотнэ, или падение и возвышение грузин

Шанше взял меч, кинжал, и оба вышли на двор, где уже собрались вооружённые воины.

— Нойон Бичу в сопровождении десятка воинов! — доложил начальник крепости.

— Хотел бы я знать, что надо нойону Бичу? — спросил Шанше, обводя взором собравшихся.

Перед ним стояло около пятидесяти до зубов вооружённых отборных воинов, готовых к бою. Они ждали только приказа.

— Женщин и детей завести в крепость. Ворота не закрывать, — распорядился Шанше. — Этих воинов укрыть в крепости. Если они понадобятся, я позову.

Начальник крепости Захариа поклонился и повёл воинов в крепость.

Женщины и дети шумно двигались к замку. Мужчины успокаивали их, но гомон не стихал, раздавались проклятья.

— И ты заходи в замок, Захариа! — приказал Шанше.

— Я останусь с тобой, одного не оставлю, — решительно сказал Захариа.

Не привыкший к непослушанию сына Шанше нахмурился.

Поглядев на караульного, стоявшего на наблюдательной башне, спросил:

— Далеко они?

— Ещё не видны, князь.

— Ворота закроем, лучше быть осторожными. Нойон Бичу не предупреждал нас и не может сказать, что мы заперли перед ним дверь.

Захариа подал знак привратникам, и железные ворота медленно захлопнулись.

— Поднимемся наверх!

Отец с сыном выглянули из бойницы башни. Вдали показался столб пыли. Потом в пыли постепенно стали вырисовываться фигуры наездников. Приблизившись к крепостной стене, всадники перешли на шаг. Отряд действительно был небольшим — нойона Бичу сопровождало всего семь человек.

Нойон выехал вперёд. У железных ворот остановил коня и прокричал:

— Гей, хозяин!

Захариа хотел было выглянуть из окна, но отец не разрешил, потянул его назад.

— Подумают, что мы заперлись в крепости… Не годится так встречать… Спустимся вниз и откроем ворота!

— Хозяин! — опять прокричал нойон и постучал в дверь копьём.

Караульные выглянули из бойницы крепостной стены.

— Доложите вашему князю, что я с хорошей вестью!

Шанше подал знак, и железные ворота медленно открылись. Монголы въехали в ворота. Князь и его наследник спокойно направились им навстречу.

Нойон Бичу остановил коня и спешился.

— Князь, мне причитается с тебя за добрую весть! — нойон с распростёртыми руками двинулся к Шанше. — Атабаг Аваг вернулся с миром и милостью хана.

Шанше не поверил собственным ушам:

— Неужели!

— Прощённый и награждённый великим ханом Аваг сейчас находится у нашего властителя Хулагу-хана.

— Неужели жив?

— Жив и скоро будет здесь. Великий хан дал ему ярлык, признал первым князем Грузинского царства. Теперь и мы все должны признать его первенство.

— Твоими устами мёд пить, нойон! — воскликнул Шанше и преклонил колено.

— Не надо… князь, не надо. Поздравляю, от души поздравляю! — Бичу обнял князя. — Я тебе, князь, и письмо привёз от Авага. — Бичу достал из-за пазухи свиток и протянул Шанше.

— До чего я дожил! Пожалуйте в дом! — по-детски радовался Шанше. — Закариа, зови слуг, пусть накрывают на стол!

— Мы не привыкли к тяжёлым стенам, — сказал Бичу. — Лучше где-нибудь здесь, в тени. Да и времени у нас немного, — и пошёл в тень огромного ореха.

— Как пожелаете! — согласился Шанше.

Слуги засуетились. Расстелили под орехом ковры. Растопили тонэ. Зарезали телёнка.

Пока готовили угощение, Шанше Мхаргрдзели отошёл в сторону, чтобы прочитать письмо Авага. Со слезами на глазах читал он неправдоподобный рассказ Авага о тяжёлом и опасном пути, о том, как добрался он до столицы Батыя и Мангу-хана и какие перенёс испытания.

«Вам даже не представить, какие трудности и опасности пришлось преодолеть. Но божьей милостью всё закончилось хорошо, и я возвращаюсь, облагодетельствованный ханом», — писал Аваг.

А в конце иносказательно приписал, что после прибытия поведёт всех в Кахетию охотиться на кабана.

После пира Шанше Мхаргрдзели богато одарил нойона Бичу и распростился с ним.

Через два дня Шанше созвал князей — бывших правителей Грузии. Даже с запада пригласил Цотнэ Дадиани и рачинского эристава. Среди князей отсутствовал только первенствующий князь Эгарслан Бакурцихели.

— Позвал бы ты и его, всё равно ведь узнает! — посоветовал Шанше осторожный Сурамели.

— Узнает, ну и чёрт с ним! Не сделает же больше того, что делал до сих пор! — расхохотался Мхаргрдзели и громко прочитал собравшимся письмо Авага.

Бакурцихели узнал и о посещении Шанше нойоном Бичу, и о собрании князей. До него доходили слухи, да и сам он догадывался, что недовольные эриставы что-то затевают, добра от них он не ждал и не сомневался, что, как и прежде, в случае чего без труда разделается с ними. Нагруженный дорогими подарками, явился он ко двору Бичу.

— Их имущества и земель я не трону, но и Аваг и остальные князья должны подчиняться мне, — самодовольно заявил Эгарслан и посмотрел в упор на нойона.

Бегающие как ртуть глазки на мгновение застыли в узких прорезях и насмешливо уставились на князя.

— Не то что тебе, князь, а и мне самому не будет больше подчиняться Аваг Мхаргрдзели! — Бичу захихикал и ударил руками по коленям.

— Это невозможно! — ужаснулся Эгарслан.