ЦРУ и контроль над разумом

Этими опасениями были порождены разработки программы BLUEBIRD и позднее — программы контроля над разумом. ЦРУ предстояло также изучить методы, применяемые возможным противником, и узнать его намерения. Как считает Рей Клайн, один из прежних заместителей директора ЦРУ, «если бы тогдашний директор ЦРУ не пытался узнать, что русские собирались делать в начале 50-х гг. с препаратами, влияющими на умственную деятельность, то он был бы немедленно уволен».

Руководство ЦРУ понимало, что ему следует знать о намерениях русских. Однако внимательное изучение документов тех лет тремя десятилетиями позднее свидетельствует о том, что если у русских и были прорывы в области исследования проблемы управления поведением человека (первооткрывателями они здесь, несомненно, не были), то ЦРУ не смогло это доказать. Например, в одном из документов Управления безопасности от 1952 г., которое соперничало с Управлением научной разведки, отмечалась «крайняя скудость данных, собранных по советской проблематике». Автор замечает, что информация ЦРУ базируется «на слухах, не подтвержденных высказываниях и на не основанных на фактах сведениях»[27]. Очевидно, страхи и фантазии, связанные с процессом кардинала Миндсенти, и последовавшее за этим «промывание мозгов» во время корейской войны не были в достаточной мере обоснованы реальными фактами.

Превалировавшее в ЦРУ мнение о «сильном отставании в области контроля над разумом» было в такой же степени основано на мифах, как и позднейшие слова об отставании в отношении состояния американских бомбардировщиков и ракет. Как бы то ни было, разработка программы контроля над разумом получила значительный импульс к развитию.

При всей уникальности и опасности холодной войны люди взаимодействовали друг с другом и с властью почти так же, как и в другие периоды американской истории. Бюрократическая возня продолжалась на протяжении самых критических периодов реализации программы управления поведением. Какие бы тревоги ни вызывала русская угроза у администрации ЦРУ, внутреннее соперничество за право распоряжаться фондами и людскими резервами продолжалось. За период 1950–1952 гг. руководство программой контроля над разумом перешло от Управления безопасности к Управлению научной разведки и вновь вернулось к Управлению безопасности. За это время проект BLUEBIRD был переименован в ARTICHOKE. Бюрократические баталии обескураживали сторонних наблюдателей, однако многие существенные повороты в программе управления поведением были порождены бюрократическими соображениями соперников. Управление безопасности имело в своем составе множество прагматиков, жаждавших повсеместно искоренить коммунистов и гомосексуалистов. Как излагалось в одном из документов, они полагали, что интеллектуалы из научной разведки не смогли выдать и «одного нового пригодного документа, предложения, лекарства и т. д.». В то же время джентльменам из научной разведки представлялось, что недостаток теоретических и технических знаний у бывших полицейских, военных и следователей не позволяет им заниматься таким важным делом, как контроль над человеческим разумом.

Как отмечалось в докладе одного из сенатских комитетов в 1976 г., «в этой области не прекращались ведомственные конфликты». В 1952 г. в докладе шефа Медицинского управления (которое тоже принимало участие во внутриведомственных разборках) было сделано еще более резкое заявление:

«Внутри ЦРУ имеет место вопиющее отсутствие сотрудничества между различными группировками, порожденное мелкой ревностью и личными разногласиями, приводящее к замедлению и ослаблению действий ЦРУ в целом».

Когда в 1952 г. проект ARTICHOKE вернулся из Управления научной разведки в Управление безопасности, победа была одержана только на два с половиной года; затем большая часть разработок в области контроля поведения перешла в другое ведомство ЦРУ, укомплектованное учеными с опытом оперативной работы, — в Управление технических служб[28].

Бюрократические баталии велись и за пределами ЦРУ, хотя между различными службами и планировались шаги к сближению. Чтобы избежать дублирования усилий, директор ЦРУ в апреле 1951 г. одобрил заключение союза с разведками армии, флота и ВВС. В армии и на флоте проводились исследования, направленные на получение «наркотика правды», тогда как в ВВС основное внимание было направлено на разработку методов допроса, применявшихся на сбитых летчиках. Для обсуждения проблем по проекту ARTICHOKE представители разведок посещали регулярно проводившиеся встречи. ЦРУ пригласило также ФБР, но Эдгар Гувер уклонился от участия в совместной работе.