ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа

Эти и другие описанные мною случаи доказывают: у нашего свободного общества есть немало слабостей в защите национальной безопасности. И хотя очень соблазнительно указать пальцем на контрразведку — как единственного виновника создавшегося положения, действительная причина слабостей лежит гораздо глубже.

Разведка и контрразведка в Англии, как, впрочем, и у нас, в общем мало занимаются вопросами безопасности и кадровой политики других важных правительственных ведомств. В деле Профьюмо, насколько я могу судить, разведслужба не имела никаких оснований для вмешательства, пока на сцене не появился советский агент Иванов. Начиная с этого момента, возможность нарушения безопасности приняла угрожающие размеры — и все стало ясно. Но представим себе: если бы до этого момента английская контрразведывательная служба активно занялась, как говорится, разработкой министра и даму поймали бы на месте преступления, то разразился бы страшный скандал. Ведь лондонские спецслужбы не имеют права вести слежку за британскими подданными.

В Англии министерство иностранных дел и ведомства, связанные с обороной страны, сами нанимают свой персонал, часто случается так, что, не успев быть принятыми на работу, эти сотрудники подвергают риску безопасность своих ведомств. Секретные службы не раз выявляли такие факты, но в большинстве случаев уже не смогли предотвратить связанные с этим потери. Ни Берджесс, ни Маклин никогда не получили бы доступа к секретным материалам, ибо даже поверхностная проверка их прошлой деятельности повлекла бы за собой увольнение из внешнеполитического ведомства, а Берджесса вообще не приняли бы туда на работу. В отношении Мартина и Митчелла, то, если бы кто-нибудь сообщил руководству об образе их жизни, обязательно последовало бы расследование, в чем я абсолютно убежден. И дело не дошло бы до предательства.

В нашей стране, как и в Англии, не принято длительное время тайно следить за правительственными служащими, да и вообще за любым гражданином, контролировать личную жизнь и частные дела. Нам не нужна тайная полиция типа гестапо. Дом человека — это его крепость, а его частная жизнь никого не касается, пока он честно трудится и не нарушает законы.

Может быть, англичане, а возможно и мы, тоже слишком либеральны в трактовке этого принципа. Правительственная служба, в конце концов, — привилегия, а не право. Чтобы сохранить свое официальное положение, человек должен выполнять определенные моральные требования, а они для чиновника выше, чем для рядового гражданина. Тот факт, что данное лицо принадлежит к порядочному обществу, сейчас мало что значит. В парламенте подчеркивалось: в деле Профьюмо речь шла не столько о морали, сколько о национальной безопасности. В политическом плане это, возможно, был хитрый ход. Английские газеты в передовых статьях высказывали мнение, что не следует бросать слишком большие камни в любителей любовных приключений. А одна из газет даже заявила: «Если следовать пуританским принципам, то Англия уже не раз оказывалась бы без высшего руководства». А другие печатные органы напоминали: Нельсон[152] в свое время открыто и бесстыдно нарушал супружескую верность. Приводился и такой случай. Некая Херриет Вильсон, которая, по описанию историков, может вполне считаться предшественницей Кристин Килер, потребовала у герцога Веллингтона[153] кругленькую сумму за то, что не упоминает в своих мемуарах об их близких отношениях. «Публикуй — и будь проклята», — отверг домогательства государственный муж. Короче говоря, английская печать не раз свидетельствовала: некоторые представители британского высшего света отнюдь не могли служить примером высокой морали.

Однако эти давние исторические примеры касаются людей мужественных, занимавших высокие государственные посты и отвечавших за свои поступки перед народом. Они жили во времена, когда не было ни Советов, ни проблем, связанных с излюбленной тактикой последних — шантажировать слабых и неустойчивых и принуждать их шпионить для Кремля. Нельзя стародавние обычаи и порядки брать за образец для сегодняшней кадровой политики, особенно если это касается режимных правительственных учреждений.

Я не понимаю, почему некто должен обязательно получить ответственную должность в государственном учреждении или же кого-то оставить на высоком посту, если получены убедительные доказательства, что у этого лица серьезные слабости характера или пороки, из-за которых он может стать объектом шантажа вражеской разведки.