Цугцванг

Едва он сделал свой выбор, чёрные стены вокруг кровати исчезли, и он, наконец, увидел, как живёт его новая знакомая. Тесные квартиры земных мегаполисов кажутся раем на фоне того, что предстало перед Сашей. Необозримое пространство, заполненное стеклянными аквариумами, в основном прямоугольной формы, загадочным образом болтающимися в воздухе. Хотя, вероятнее всего, это был не воздух, так как, будь эта серая взвесь воздухом, дышать было бы просто невозможно.

Прозрачные коробки были окружены едва заметными светящимися ореолами, соединёнными между собой. Как оказалось, это те же частички, которых на самом деле было множество видов, но Саше они казались одинаковыми, за исключением их цвета. «Квартиры» местных обитателей были похожи на пойманных в паутину мух, ожидающих в молчаливом отчаянии паука.

Увиденное произвело на Сашу сильное впечатление. Почему-то смотреть на всё это было крайне печально. Торжество высоких технологий оказалось обильно приправлено тоскливой пустотой.

— А куда делась вся эта красота? Где грибы? Летающие патиссоны? Где весь этот праздник? — спросил землянин, осторожно проводя рукой по стеклу, отделявшему его от внешнего мира.

— Никуда не делись. Хочешь вновь позавтракать там? — ответила Ли-а.

Без улыбки, не так, как вчера. Реакция Саши явно расстроила её.

— Здесь есть хоть что-нибудь настоящее? — растеряно спросил Саша. — Где ребята?

— Здесь всё настоящее. Тебе пока тяжело в это поверить, но всё, что ты видишь вокруг, вполне реально.

Девушка старалась говорить максимально нежно, чувствуя, насколько сильно обескуражен Саша.

— Выглядит всё иначе, — пробормотал землянин, увлекаясь постепенно тем, что делала Ли-а.

На одной из стен засветилась большая прямоугольная арка. На ней, как на комоде с костюмами, быстро менялись картинки. Но вместо костюмов на этот раз один пейзаж сменял другой. Он осторожно приблизился к девушке и стал всматриваться, подозревая, что и на этот раз выбор будет за ним. От удивления закружилась голова. Интуитивно рука землянина нашла опору на холодном чёрном гарнитуре с прямоугольным углублением в центре.

— Что предпочитаете? — рявкнул утробный голос так неожиданно, что Саша взвизгнул и одёрнул руку.

Ли-а расхохоталась. Вот в чём было дело. Испугавшись за своего нового знакомого, она была слишком серьёзной. А теперь всё вновь стало настоящим.

— Давай вот здесь! — улыбаясь, сказал Саша, указывая на картинку, зависшую в арке — красивейший луг, притаившийся среди невысоких гор, будто это были так хорошо знакомые ему Альпы.

* * *

— Мне было едва за двадцать. Я учился в институте. Программистов часто отправляли за границу по обмену, и я не стал исключением. Откровенно говоря, я пошёл учиться не ради знаний, лишь бы было образование. Хотя порой язык не поворачивается назвать это «образованием».

Мы познакомились в общежитии. Она была куратором нашей группы. Она открывала для студентов тайны чужой страны. Помогала влиться в её культуру, давала ценные советы по поиску работы. Втрескался я в неё по уши. И я, кажется, ей понравился. Мы гуляли по ночам, несмотря на комендантский час, ходили по местным барам. Словом, были счастливы.

Мне даже повезло устроиться в именитую IT-компанию. Варя за меня была очень рада. А я, дурак, тосковал по дому. Я неплохо знал их язык, так сказать, в профессиональной сфере, но не в разговорной. Я не понимал их шуток, быт, привычки. Но я терпел, ведь всё это меркло, когда она улыбалась.

Когда я её впервые увидел, она была в бежевом платье с белой кружевной вышивкой, собранными вьющимися волосами золотистых оттенков. Небольшие, но, казалось, бездонные глаза и идеальная улыбка — она успокаивала, согревала, умиляла. Тридцать две блестящих жемчужины, окружённые ярко-розовым побережьем нежности, хором говорящих тебе: «Всё будет здорово».

Программа обмена закончилась. Она уговаривала меня остаться, бросить учёбу и переезжать к ней. А я упёрся. Настаивал, чтобы она вернулась вместе со мной. И вроде понимал, что её аргументы убедительнее, у меня тут с работой пошло всё на лад, готовы были взять на учёбу, у неё уже вся семья переехала, обустроилась. Зачем всё ломать? А я поддался внушениям отца, который был жутким консерватором. Говорил мне: «Ты что, будешь жизнь себе ломать ради какой-то девки, которую знаешь всего-то несколько месяцев?» Стыдил меня, что я попал под её влияние, иду у неё на поводу. А я повёлся, дурак.

Только сейчас стал понимать, что ломать жизнь — это не ввязываться в хлопотные перемены, а отказываться от того, что ты любишь. И отец, скорее всего, сам не мог отказаться от того, что любит — от меня. Он умер через год после того, как я вернулся…

Я остался один. Первое время, убитый горем, я влачил жалкое существование. Работал из-под палки, лишь бы хватало на еду. Жил в крохотной отцовской квартире. Пил… В какой- то момент вспомнил про Варю. Я связался с ней, рассказал, обо всём. Предлагал начать всё сначала. Она отказала. Говорила, что ей жаль, но её чувства остыли, и слишком поздно уже что-то возвращать.