Цугцванг

— Понятно, я другого ответа и не ожидал. А ты, я смотрю, любишь почитать? — протягивая книгу, съязвил старик.

— О да! Не зря ведь вы называете меня лингвистом!

Стол накрывался теми же блюдами, что вчера, позавчера и неделю назад. Каждый день они неизменно поглощали пюре из «каштанов»; мякоть «тростника» — приторную внутренность невероятно быстро растущей колючки; и ещё один плод, который земляне в шутку прозвали «огуртофель» из-за схожести по вкусу с огурцом, но произрастанием под землёй. Пили воду прямо из ручьёв, иногда нагревая её и заваривая травы, которые им, как и всё остальное, показала Анна.

— Эх! Как жаль, что твоя «Акамразия» кончилась! — вздохнул Тибо, активно разминая сваренные «каштаны».

— «Акрострамазия»! — поправил его Фёдор.

— Ну, ты ж меня понял.

— Слушайте! А у меня идея! — вмешался Степан, выскабливающий мякоть очередной колючки. — А что, если из «тростника» сок выдавить и бражку поставить?

Фёдор и Тибо расхохотались. А подошедший с водой Николай добавил:

— Странно, что никому до сих пор не приходила в голову эта идея!

— Определённо, надо попробовать! — подытожил Фёдор.

Их затейливую беседу прервал Тарас Петрович тихим, но твёрдым голосом:

— Идёт.

Вдалеке появился силуэт Михея, который неспешно двигался к лагерю. Он был один, хотя все знали наверняка, что Анна где-то рядом, просто не хочет, чтобы её кто-то видел. Петрович, как и все остальные, был зол на него, но едва капитан начал говорить, обиды вмиг растворились.

— Ребята, не злитесь на меня! Мне нужно было побыть одному. Простите, если кто-то из-за меня пострадал!

— Пострадал! — ответил Тарас Петрович. — Мы-то в порядке, а вот Ивраоскарь…

Михей сразу понял, куда клонит старик. И к всеобщему удивлению он лишь усмехнулся, бросил на Тараса Петровича взгляд, говорящий «ха, напугал» и решительно зашагал к лингвисту, который наблюдал за происходящим со стороны. Протянув Ивраоскарю руку, разведчик абсолютно искренне извинился:

— Прости, ты был прав, я напрасно на тебя злился!

— Никаких обид! Но я не могу пожать тебе руку, это может быть небезопасно!

— Ну, и отлично. Да, кстати, — Михей развернулся и обратился к остальным. — По поводу Анны… Она действительно многое от нас скрывала. И сейчас она сама вам всё расскажет.

Рядом с землянами образовался знакомый образ, а в головах зазвучал уже привычный голос Анны:

— Да. Нам пришлось скрыть от вас некоторые факты. На самом деле… — женщине нелегко давалось это признание, её речь прерывалась, а порой и её силуэт становился нестабильным, пропадая на доли секунды. — На самом деле все, кто пребывает здесь в виде цифровой копии, заключённые. Осуждённые за различные преступления в реальной жизни.

Земляне раскрыли рты, Михей ковырял носком ботинка в земле, словно школьник, отчитываемый за двойку, а Ивраоскарь листал только что возвращённую ему книгу, будто происходящее совсем не интересовало его.

— Как заключённые? — не выдержал безмолвного напряжения Фёдор.

— Так же, как и у вас, на Земле. Только ваши узники рано или поздно обретают свободу тем или иным способом, а мы — нет. Наш срок не пожизненный, наш срок вечный…

— Вот это да… — вздохнул Тибо.

Очередную невыносимую паузу прервал Ивраоскарь. Он захлопнул книгу и обратился к Анне:

— Снимите с них иллюзию!

— Что? Какую иллюзию? — удивились земляне.

— Вы, действительно, думали, что планета, полная углеводородными соединениями, с приемлемыми температурными характеристиками не изобилует жизнью? — не выдержал лингвист. — Снимите иллюзию, или это сделаю я!

Анна угрюмо посмотрела на Ивраоскаря, а затем растворилась в воздухе, и когда она образовалась перед землянами вновь, через несколько секунд, никто даже не обратил на неё внимания. Все, раскрыв рты, смотрели по сторонам, выискивая и рассматривая представителей местной фауны. А Тибо кричал и прыгал от испуга: прямо в том месте, где он стоял, пролегал путь колонны гигантских жуков-кочевников, которых землянин принял за скорпионов.

Все рассмеялись. Тибо, успокоившись, стал с интересом разглядывать жуков, потом вдруг спросил с серьёзным видом:

— А если бы я на них наступил?

— Ничего бы страшного не произошло! Во-первых, они недурно бронированы, во-вторых, на их панцире несколько тысяч сенсоров, которые учуяли бы опасность ещё до того, как ты решил оторвать ботинок от земли, — ответила Анна.

— Зачем вы от нас всё это скрывали? — спросил Фёдор.

— Чтобы уберечь их.

Тарас Петрович долго смотрел на Михея, слушая рассуждения своих приятелей насчёт нового открытия, а после спросил:

— Как давно ты в курсе?

— О чём?

— О том, что нас обманывали. Что мир тут полон живых существ.

— Ещё до твоего возвращения, — без колебаний признался разведчик.

— Да? Ладно, даже если ты узнал об этом ненамного раньше нас, почему не рассказал? — наседал на него Петрович.

— Имел определённую договорённость с тем, кто вправе распоряжаться увиденным, — холодно ответил капитан.