Цукиёми: И жили они долго и счастливо...

Обито растворялась в своих ощущениях, тоже гладила и целовала всё, что попадалось под руку.

Она встала на четвереньки, положив под живот большую подушку. Мужья расположились с двух сторон от неё. Один обхватил бёдра и со стоном вогнал ей, начав ритмичные поступательные движения, от которых всё естество Обито сладко сжималось и хотелось ещё, ещё, ещё и ещё: быстрее, глубже, сильнее.

Второй муж подставил к её рту свой возбуждённый орган, перебирая пальцами её волосы на макушке и слегка дёргая за пряди, как оказалось, здесь была ещё одна очень чувственная эрогенная зона. Обито томно улыбнулась и стала неспешно целовать вздыбленный член, облизывая пульсирующие венки. Какаши, стоящий перед ней, прикрыв глаза, постанывал и терпел её издевательскую неспешность. Впрочем, доводить его до семяизвержения не было её целью, лишь поддержка возбуждения до того момента, когда второй кандидат нетерпеливо подменит своего напарника-клона или оригинала после того, как тот кончит.

Через некоторое время Обито почувствовала, что руки мужа сжали её бёдра сильнее, а торс потёрся о её спину. Над ухом раздались гортанные всхрипы и стоны, движения стали более рваными и сильными.

— Ох, да… Обито, да… сладкая моя, так хорошо с тобой… М! М! М-м-м! — Какаши замер. Обито выразительно покрутила попой, приказывая освободить доступ к телу второму желающему. Через миг она почувствовала «второго», очень возбуждённого ожиданием своей очереди, твёрдого и большого. Несколько фрикций, и вот она уже блаженствует в эйфории оргазма, крича что-то нечленораздельное.

Долго, очень долго длится эта «маленькая смерть», подкидывая всё тело, заставляя его биться в жарких конвульсиях, купаться в сладкой неге, забыть обо всём на свете, умереть и снова родиться.

«Разогревающий» с хлопком развеялся. И она как сквозь вату услышала крики Какаши, который тоже достиг финиша.

— Обито, Обито! Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она еле слышно, после произошедшего ей было сложно даже говорить, язык почти не ворочался, всё тело расслабилось.

Какаши помог ей лечь и накрыл простынёй. За миг до того, как она провалилась в сон, Обито успела увидеть счастливые глаза своего мужа.

Глава 28. Ты девственница?

Итачи с облегчением дождался окончания официальной части пиршества в честь молодожёнов. Несколько часов поздравлений, напутствий, вручения подарков, и подвыпившие гости отправили их с Хинатой в дальние комнаты додзё Учиха, приготовленные для новобрачных, а Саске и Наруто — в их новый дом, для традиционной «первой брачной ночи», и они, оставив гостей праздновать, ушли.

Итачи, не оглядываясь, показывал дорогу, слушая, как жена покорно семенит за ним. Открыв створки сёдзи, Итачи вошёл в комнату, в центре которой был расправлен широкий толстый футон, больше похожий на тахту.

— Ты девственница? — он задал вопрос, не оборачиваясь. Хината за его спиной тихо выдохнула.

— Меня обучали технике земли, но я… никогда не практиковалась… — раздался тихий ответ, и он усмехнулся.

«Техникой земли» у шиноби называли обучение чувственным наслаждениям, а попросту — сексу. Какие принять позы, какие напрячь мышцы, как правильно дышать, как доставить наибольшее удовольствие партнёру.

«Техника земли» входила в такой арсенал добычи информации, как «дансёку хо» — «способ любовника-гея» — у мужчин, а у женщин — «способ любовницы», основанный на искусстве любовной страсти «дзёдзютцу»*, филигранно выверенном тактически. Искусство взгляда, искусство вести разговор, искусство правильно и вовремя расстраиваться и радоваться и, конечно, изощрённая техника секса.

— Никогда не получала задания по шпионажу? — он был несколько удивлён.

— Скорее мой клан был против, чтобы я получила такое задание...

Итачи обернулся. Хината сидела на футоне и спокойно смотрела на него.

Невольно он вспомнил, как у них началось с Хьюга. Неджи сразу ему понравился необычной внешностью: светлые глаза, длинные волосы, холодный, неприступный. Тот заинтересовал его, ему захотелось разбить эту ледяную крепость, которую парень из боковой ветви клана Хьюга выстроил вокруг себя. Под маской равнодушия оказался горячий и страстный любовник, чувственный, податливый, понимающий.

Ему вдруг захотелось узнать, каково быть в постели с его сестрой.

Хината ему нравилась внешне, была, так сказать, в его вкусе: длинные волосы, большие глаза, светлая кожа, и, что немаловажно, очень похожа на Неджи. Лунная принцесса в белом кимоно с серебряным рисунком ринцзу. Скромная и красивая. Принадлежащая ему.

Итачи приблизился к жене неспешно, как хищник, отслеживая её реакцию. Может быть, потому, что ему не давала покоя просьба Неджи? Злила, раздражала, но он всё равно уважал эту его просьбу. Он хотел испытать её, узнать, достойна ли та жертвы своего брата. Но все эти мысли не были чётко сформулированы в его голове, Итачи действовал больше на инстинктах.

— Значит, я буду первым? — он схватил её подбородок и потянул на себя, заставляя поднять голову. — Надеюсь, ты была прилежной ученицей и не разочаруешь меня?