Цунами. История двух волн

Я ошеломленно потрясла головой, чтобы немного прийти в себя. Он не шутил, произошедшее действительно казалось ему забавным. Мне хотелось взять ружье, вернуться и перестрелять всех тех, кто испортил мой чудесный вечер и их, стоявших в стороне друзей. Как это можно было считать увлекательным в моей голове не укладывалось.

— Где ты научился так драться? — он пожал плечами и сделал загадочное лицо.

— Я был трудным подростком.

— Что, настолько трудным?!

— Хорошие навыки грех забрасывать! — он поднялся и поднял меня, — ты простудишься, если будешь сидеть здесь на холоде. Поехали в гостиницу.

Сидя в такси, я периодически, скосив глаза, поглядывала на его лицо. Сегодняшний Хиро был совершенно новым человеком. Я впервые видела эту часть его личности, и она напугала меня.

Он попросил меня принести льда, но льда у них не оказалось, и я купила в ближайшем магазинчике пакет замороженного гороха.

Когда я вернулась, он уже принял душ и стоял без рубашки возле зеркала осторожно промакивая платком разбитую губу.

Я молча положила пакет перед ним и устроилась в кресле у окна, наблюдая за его отражением в темном оконном стекле.

Он заметил мой отсутствующий взгляд.

— Нина, ты в порядке? — я пожала плечами, все еще глядя на него в стекло, — я тебя напугал?

— Тебе нравится бить людей? — Хиро присел перед моим креслом и взял мои руки в свои.

— Мне не нравится бить людей. Но если кому-то очень хочется подраться, я не вижу ничего плохого, чтобы получать немного удовольствия от процесса.

Я испытующе взглянула в его глаза. Зрачки у него были расширены.

— Ты когда-нибудь бил девушек? — он отпрянул и сильно побледнел.

— Ты же не думаешь… как тебе такое только в голову могло прийти! Разве я когда-либо дал тебе повод так думать?

— Ты не ответил.

— Нет! — он вскочил, — Даже когда я по своим личным меркам вел себя мерзейшим образом я не трогал женщин. И не планирую начинать.

Он сел на кровать спиной ко мне. Как только я увидела его опущенные плечи, сожаление об этих резких словах накрыло меня с головой.

Я забралась к нему и обняла сзади за шею.

— Это было впечатляюще. Я ничего не смыслю в драках, но ты явно на уровень выше, чем эти ребята. Ты сломал ему руку?

— Нет, просто выбил из сустава. Это больно, но поправимо. Ты ударилась?

— Нет, со мной все хорошо.

Я обнимала его сзади, обвив ноги вокруг его талии и охватывая плечи руками и чувствовала, как по его телу до сих пор пробегает дрожь возбуждения.

Хиро улетал утром. Мы договорились, что я не буду провожать его в аэропорт, чтобы не проделывать путь назад, поэтому расстаться нам предстояло у такси.

Этой ночью он был другим. Адреналин от нашего вечернего приключения в его крови не оставил от моего бережного и предупредительного мальчика и следа. Я никогда чувствовала его таким властным, страстным и настойчивым. И это мне нравилось, это было то, что нужно, в тот момент я не думала ни о чем, ни о завтрашнем рейсе, ни о предстоящих месяцах одиночества. И ковролин на полу оказался действительно мягким.

Когда утром мы проснулись, я с изумлением зацепилась взглядом за синяки на своих запястьях. Ссадина на колене довершила картину, я присвистнула. Как только он заметил следы прошлой ночи, взгляд Хиро стал подавленным.

— Прости, — тусклым голосом произнес он. Мне вспомнились его слова, "ломаю все, к чему прикасаюсь", произнесенные в старом трамвайчике.

— Прости? — я разозлилась, так, что мне было трудно контролировать голос. Я насильно развернула его лицо за подбородок. — Тебе, правда, жаль? Жаль, что ты меня любишь? Что не сдерживал себя?

Я провела пальцем вдоль синяка на запястье и закусила губу.

— Если бы я могла, я бы сохранила их навечно. Я бы вставила их в рамку, сделала бы татуировку, чтобы навсегда запомнить их границы, потому что это все что мне останется, когда ты улетишь. Я бы хотела, чтобы моя кожа навсегда запомнила твои прикосновения, чтобы я могла в любой момент времени видеть, что я твоя.

Я крепче стиснула его подбородок, явно причиняя боль разбитой губе, и мы какое-то время просто молчали. Потом он притянул меня к себе и спрятал, накрыв одеялом с головой.

— Я же говорил, ты сумасшедшая.

Я молчала. У нас оставалась всего пара часов.

Я расчесала волосы и убрала их в хвост. Из кресла у окна я могла бросать взгляды поверх телефона, запечатлевая его неспешные сборы.

— Ты так и не сказал, как тебе Россия? — Хиро не ответил, словно не услышал моего вопроса. Я окликнула громче, свитер выпал из его рук и разметался по кровати беспомощной синей птицей.

— Поехали со мной.

— Что ты сказал?

Его глаза были серьезными.

— Сейчас. Полетели со мной, сейчас. Улетим, поженимся, будем вместе. К черту все, я устал тебя отпускать.

Я видела, что ему действительно этого хочется. Полгода, да даже два месяца назад я бы согласилась, я бы захлебнулась радостью и завизжала — дааа! Потому, что улететь с ним было и остается моим самым горячим желанием. Но я не была прежней Ниной, я стала другой. Я оказалась сильнее, чем рассчитывала. Поэтому медленно, так медленно, словно моя шея окаменела, я покачала головой.