Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Таким образом, повторим еще раз, воюющая русская армия времен войны с Японией в подавляющей массе своей представляла нерушимое единство, скрепляемое своими унтер-офицерами.

Для будущей Февральской революции такая армия категорически не годилась. И кем надо были сделаны нужные выводы. Измена одного была заменена неумелостью многих.

Поражение нашей армии (якобы имевшее место в Маньчжурии, согласно отчету генерала Куропаткина, поддержанному Исторической Комиссией генерала В.И. Гурко[483] и начальником Генштаба генералом Ф.Ф. Палицыным) было приписано низкому уровню офицерской, и особенно солдатской, массы. А значит, и первым и непосредственным учителям этой массы — унтер-офицерам.

В этом проявили удивительное единство генералы Куропаткин, Гурко и Палицын. И явно не только они одни.

Чтобы удовлетворить общественному мнению и проявить объективность, к числу бездарных и неумелых пришлось, правда, причислить и самого Куропаткина. Но больше уж ни пальчиком, ни-ни.

Но неумелость многих просто объективно требовала проигрыша войны, хотя бы виртуального. Его и пришлось создать.

Чтобы спутать причины и следствия, до сих пор пишут и считают общим местом, что боевые действия в Маньчжурии пришлось прекратить из-за Первой «русской» революции 1905 года.

Поражения России в результате провоцируемой их стараниями революции действительно добивались Куропаткин и компания под Лаояном и Мукденом и русская интеллигенция на местах. Но еще столь высока была доблесть русской армии, спаянной в триединство солдат, унтеров и офицеров, столь силен был народный патриотизм, что только заключение мира при якобы проигранной, несмотря на жертвы, войне смогло перевести революцию в реальность.

На это, наконец, совершенно справедливо указал доктор исторических наук, член-корреспондент РАН Андрей Николаевич Сахаров:

«К лету 1905 года финансовое положение Японии было уже катастрофическим. Теперь должны были сказаться преимущества России в живой силе и ресурсах.

Конечно, закономерно встает вопрос — насколько внутреннее состояние России, размах революционного движения могли помешать окончательной победе над истощенным и надломленным противником?

Революционные настроения в обществе, пораженческая пропаганда либералов и радикалов, естественно, влияли на общее отношение жителей страны к войне. Эти настроения не могли не передаваться воюющей армии. И все же следует отметить, что пик революционного движения — всеобщая октябрьская стачка — был еще впереди, как и вооруженные столкновения революционных сил с войсками.

Да, внутреннее состояние империи было тревожным, но думается, что степень этой тревожности — во многом плод фантазии либеральных и радикальных, в том числе большевистских, органов печати. Внешне облик империи, ритм жизни ее городов и сел, во всяком случае до октября 1905 года, мало изменился»^{550}.

И потребовались большие усилия внутренних и внешних «друзей» России, чтобы склонить Государя к переговорам о мире.

А от скатывания в революцию до заключения мира удержала страну 2-я эскадра флота Тихого океана, погибшая при Цусиме. Подвиг эскадры прекрасно поняли и оценили простые солдаты Маньчжурской армии, показав это триумфальной встречей «железного адмирала».

Пример второй. В бою при Цусиме 14 мая 1905 года не было измены ни Адмирала, ни личного состава. Храбрые японские адмиралы содрогнулись перед «нечеловеческим упорством», с которым 2-я эскадра, лишившаяся в первый час боя двух флагманских кораблей, прорывалась на север «ставшим историческим курсом NO 23°». И мы знаем, какие силы в масштабах всего Земного шара были задействованы, чтобы остановить этот прорыв.

Но стрелки перевели и здесь. Без особых фантазий. В общественном мнении адмирала Рожественского, как и генерала Куропаткина, объявили бездарным. Но «бездарностью» Куропаткина прикрыли, прежде всего, измену самого Куропаткина. А «бездарностью» адмирала Рожественского — измену или, как минимум, вредительство петербургских верхов и, уж тем более, деятельность их международных подельщиков. 

Дискредитация и уничтожение

И конечно, как и в случае с солдатами, унтер-офицерами и офицерами Маньчжурской армии, объявили неумелым личный состав 2-й эскадры, а в его лице и весь Русский Императорский Флот.