Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Никто не ожидал такого неожиданного и бесславного конца блестящей и героической обороны. И меньше всего сами японцы, кроме, возможно, генерала Ноги, у которого со Стесселем были «искренние» отношения. Английский наблюдатель в осаждающей армии Норригаард писал, что в самый день, когда последовала сдача Порт-Артура, офицеры в штабе Ноги говорили ему, что падение крепости ожидается не ранее, чем через полтора-два месяца. То есть как раз в феврале, если не в марте, как и говорил кавторанг Владимир Семенов.

Весть о капитуляции крепости Порт-Артур, защита которой являла собой невиданный со времен Севастополя пример мужества и героизма на войне, потрясла весь мир. Никто не мог, особенно у нас, в России, поверить, что столь блистательная оборона русской морской крепости закончилась столь бесславно.

Вот что заявил по этому поводу один из участников героической обороны Севастополя в войну Крымскую: «Падение Порт-Артура мне было больно… Я сам был военным. В наше время этого не было бы. Умереть всем, но не сдавать!..

В наше время считалось бы позором и казалось бы невозможным сдать крепость, имея запасы и 40-тысячную армию».

Имя этого участника — Лев Толстой. Все-таки сидел еще храбрый севастопольский поручик в нынешнем толстовце и пацифисте. Понимал ли вот только автор приведенных замечательных и верных слов, что в сдаче и капитуляции Порт-Артура его, Толстого, вина уж никак не меньше, чем Стесселя?

Как и следовало ожидать, известие о сдаче Порт-Артура вызвало в стране всплеск «революционной» активности, начиная с пресловутой провокации

Порт Артур. Моряки перевозят орудие для установки на батарее Крестовой горы

9 января. На активность эту рассчитывали и ее подготавливали как японская разведка, так и деятели всех оппозиционных исторической русской власти партий и течений. Вредоносность последних для России бесконечно превышала вредоносность японской и всех прочих разведок мира.

«Севастополь» — последний сражавшийся броненосец Порт-Артурской эскадры

Крен на правый борт в результате попадания двух торпед в корму при шестой атаке миноносцев врага в бухте Белый Волк. Затоплен капитаном 1-го ранго Н.О. фон Эссеном на глубокой воде, где незыблемо покоится до сих пор, служа напоминанием. Каждому о своем.

И это они запомнили надолго

Но несмотря на предателей стесселей и куропаткиных, их покровителей и прикрывателей в Петербурге, слава русского оружия в Порт-Артуре сохранилась и преумножилась.

«В последние дни Артура на Высокую гору, — вспоминал один из участников той войны, — приходили солдаты поодиночке, со словами:

“Умирать пришли за Веру, Царя и Отечество”.

Приходили добровольно умирать… Пусть приведут подобный пример из жизни другой армии!»

В почти шестимесячной осаде, при подавляющем, чуть ли не пятикратном, численном превосходстве мощной осадной артиллерии и прочее, и прочее, ощущая непрерывную поддержку флота, японские храбрые воины не смогли победить в открытом бою русского солдата.

И это они запомнили надолго.

Осада Порт-Артура не принесла славы японскому оружию. Крепость не была взята, а была сдана. Об этом откровенно заявляет и сам командующий осадной японской армией генерал-полковник Ноги в письме к генералу Тераучи, написанном после сдачи Порт-Артура: «…Единственное чувство, которое я в настоящее время испытываю, — это стыд и страдание, что мне пришлось потратить так много человеческих жизней, боевых припасов и времени на недоконченное предприятие».

Пример, достойный подражания

В утешение славному генералу Ноги, потерявшему в штурмах упрямой русской крепости своих сыновей, скажем, что часть этих жизней была потрачена с вящей пользой для Японии, независимо даже от факта взятия Порт-Артура.