Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

А пока отметим только, что комментарии автора к сражению в Японском море неожиданно для него самого оказались весьма близки к таковым самого известного и компетентного из иностранных участников Цусимы — адмирала Пэкин-хэма. Не считая, разумеется, малоубедительного предположения, или утверждения последнего, что начинка японских снарядов при Цусиме была та же, что и в бою при Шантунге. 

Темные пятна Цусимы

К несчастью 2-й эскадры и России, не только талантом флотоводца и героизмом его моряков памятны нам дни беспримерного боя. На этом фоне особенно заметны и мрачны факты как прямого предательства — сдачи — передачи — передачи части эскадры врагу «правдолюбивым» контр-адмиралом Небогатовым, так и уклонения от исполнения воинского долга Добротворским и Энквистом. Предача эта, как и уклонение, многократно описаны, и на этих страницах воспроизведены будут в минимальном объеме.

Но вина Небогатова представляется значительно более существенной, чем вина ушедших в Манилу.

Адмирал Рожественский, видимо, был не в курсе, что Небогатов так никогда и не признал, что ему приказали принять командование эскадрой, а утверждал, что с «Буйного», «Анадыря» и «Безупречного» ему якобы просто передали, что надо идти во Владивосток. Куда он и поспешил, уйдя за ночь от тех, кто не мог за ним поспеть.

Потому и не был поднят на «Николае I» флаг Командующего эскадрой. Потому и Командующий крейсерами мог счесть, что эскадра осталась без присмотра, а значит — поступай как знаешь. Это не оправдывает уход трех крейсеров на юг, но то, что этому содействовал Небогатов — очевидно.

В 6 часов вечера 14 мая, перед тем как был отрепетован сигнал о передаче командования Небогатову, несмотря на тяжелые потери, понесенные в дневном бою, 2-я эскадра представляла собой еще грозную силу, неуклонно стремящуюся к своей цели — прорыву во Владивосток.

В 6 часов шли вперед и стреляли «Александр III», «Бородино» и «Орел», боеспособны были «Сисой» и «Наварин», не говоря про почти совершенно не поврежденный 3-й отряд. До этого времени эскадра неизменно придерживалась инструкции адмирала Рожественского: «Каждый командующий отрядом, имея в виду, что ближайшая цель эскадры есть достижение Владивостока, должен помнить, что достижение возможно только для соединенных сил эскадры».

Эскадра перестала существовать как организованная сила с момента, когда адмирал Небогатов не захотел понять последний приказ адмирала Рожественского: «Командующий передает начальствование флотом адмиралу Небогатову», — дополненный приказом идти во Владивосток, соединенно естественно, эскадрой.

Вместо этого Небогатов сделал вид, что сигнал о передаче командования до него не дошел, а приказ идти во Владивосток относится к нему только как к командующему 3-м броненосным отрядом.

Возникают вопросы

Вопрос основной: когда стал предателем контр-адмирал Небогатов?

Ответ на этот вопрос в значительной мере зависит от ответа на вопрос вспомогательный: был ли разобран на «Николае I» сигнал о передаче командования?

Если нет, как утверждает сам Небогатов, а также охотно с ним соглашающаяся Следственная Комиссия и любящие этого адмирала, странною любовью отечественные авторы^{260}, то действия Небогатова вечером 14 мая и в ночь на 15 мая - всего лишь поведение человека, стремящегося не брать на себя лишнюю ответственность, а предателем он стал только утром следующего дня.

А вот если сигнал был разобран, но вопреки прямому приказу адмирала Рожественского Небогатов командование эскадрой не принял, то предателем только за этот поступок — невыполнение приказа Командования! — однозначно заслуживающим по условиям военного времени расстрела на месте, он стал уже с 6 часов вечера 14 мая 1905 года.

И это, заметим, вообще меняет привычный взгляд на весь дальнейший ход сражения, принципиально по-другому расставляет акценты.