Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Из модифицированных таким образом капитаном 2-го ранга М.И. Смирновым японских схем боя полковник Генерального штаба А.А. Балтийский и составил «русскую» версию плана Цусимского боя, приложенную к труду Смирнова и ставшую затем официальной отечественной схемой боя. Схемой, согласно которой, напомним, «Князь Суворов» с 14:05 до 14:25 ведет эскадру 15-узловым ходом. И другие нюансы присутствуют. Уже известные читателю.

План же маневрирования главных сил, приведенный в «Расплате», максимально, как мы видели близкий к истинному, по крайней мере, в том, что касается вида «петли Того» и первых 36 минут артиллерийского поединка, как Смирнов с Немитцем, так и последующие авторы высокомерно проигнорировали. Причем в этом случае и свидетельства из любезной их сердцу группы «сдавшихся» им не указ, если идут вразрез с японской графикой. Как, например, план боя из книги лейтенанта Таубе.

Русские версии маневрирования, особенно основанные на данных адмирала Рожественского, не пользовались у отечественных авторов доверием. Возможно, не обладая духовными качествами адмирала Рожественского, они не могли принять и сообщаемые им факты. Как и многие их последователи.

Желание отнестись с большим доверием к иностранной версии и неприятие версии русской может быть вызвано также подспудным неприятием всего русского вообще. Хотя бы потому, что русское всегда ассоциировалось у людей с православным, с Православием.

И, возвращаясь к Смирнову и Немитцу, возникает чувство, что русское национальное мироощущение — Православие — уже было одинаково чуждо что колчаковскому, что советскому адмиралам.

Впрочем, в случае с кавторангами Смирновым и Немитцем, возможно, все гораздо проще. Доверие к тем же японским данным могло базироваться на старом, как сама война, принципе: победителей не судят.

11. Победителей не судят

А для побежденных не признается никакое оправдание. И единственная их отрада, как сказал в своих чтениях Беклемишев, не ждать себе пощады. Не ждал и не просил ее и бывший Командующий 2-й эскадрой отставной Вице-Адмирал Зиновий Петрович Рожественский.

Вячеслав Чистяков пишет, что в сознание морских теоретиков «доцусимской» школы не вмещался факт, что все-таки — всего лишь техническая частность — разница в качестве снарядов и скорости эскадренного хода свела на нет блестящий успех последнего по-настоящему великого флотоводца Исторической России.

По-моему, Вячеслав Николаевич переоценивает здесь морских теоретиков школы «послецусимской».

Лицо Витте. Без прикрас. Современный рисунок из «Летописи войны с Японией».

По левую руку С.Ю., похоже, барон Р. Розен. Визави — Кожура, еще не могущий до конца поверить в свалившуюся удачу

Благодарность отчизны

Все истинные организаторы и виновники цусимской катастрофы (как и неудач в русско-японской войне в целом) из числа «русско-поданных», кого мы уже сейчас можем назвать по именам, не пострадали нимало. Напротив. Большинство было отмечено с той или иной степенью щедрости благодарным отечеством.

Один из главных губителей России — Витте, отдавший в Портсмуте пол-Сахалина в качестве последнего благодеяния любимой Родине[440], стал графом. Его Матильда — графиней. После чего свежеиспеченный граф вскоре удалился на покой — писать разные гнусности для вящей дезинформации потомков.

Куропаткин сохранил свои генерал-адъютантские вензеля. За государственный счет написал и издал ученые оправдания нашего, но нанесенного им самим поражения, положенные в основу официальной версии истории русско-японской войны. В Первую мировую войну ухитрился еще покомандовать фронтом. Правда, на сей раз недолго, да и нужды в том особой не было. Генералов-предателей в этот раз и без него хватало.

Генерал-Адмирал Алексей Александрович после Цусимы с чувством выполненного долга подал в отставку и отъехал в любимый Париж на заслуженный отдых — искать утешения и забвения от трудов ратных. Итог его деятельности кратко и емко сформулировал один из западных военных обозревателей: «Великий Князь Алексей начал свою карьеру Генерал-Адмирала в пору, когда Россия была великой морской державой. Он завершил ее, когда Россия фактически лишилась флота».

Зиновий Петрович Рожественский