Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Но во всяком случае схема 16 подтверждает в очередной раз объективность показаний адмирала Рожественского и его глазомер как флотоводца.

Во время просмотра соответствующих источников на глаза автору попалась еще одна «русская» схема боя, при очевидных неточностях, тем не менее, ясно показывающая, что никаких чрезмерных отклонений к востоку у нашей эскадры в первые полчаса боя не было.

Схема эта содержится в книге «Последние дни 2-й Тихоокеанской эскадры» лейтенанта барона Георгия Николаевича Таубе — старшего артиллерийского офицера броненосца «Генерал-Адмирал Апраксин». Приведем и ее для вящей полноты картины (схема 17).

Как видим, рисунок «петли адмирала Того», расположение флагманских кораблей противников на момент начала огня в 13:50 (так у Таубе), характер «японской» огибающей нашего курса весьма близки к таковым схемы 16. А курс нашей эскадры до 14:20 даже круче к северу, чем NO 45°. При этом лейтенант Таубе не принадлежит к числу адептов адмирала Рожественского, хотя характер книги его посильно объективный. Насколько это возможно для представителя «отряда сдавшихся».

Следует также отметить, что лейтенант Таубе — старый дальневосточник. В 1900 году получил Анну 4-й степени «за храбрость» за занятие вокзала в Инкоу, на японскую войну также пошел добровольцем. Во время сдачи уговаривал Н.Г. Лишина не подчиняться приказу Небогатова. По суду был оправдан, а в 1907 году был даже награжден за Цусиму Анной 3-й степени. Первое издание его книги вышло в конце 1905 года, а второе — в 1907 году.

Таким образом, изображения начальной, самой главной фазы боя, приводимые русскими его участниками, значительно вернее отражают истину, чем японские. Причем здесь практически едины свидетельства участников как из группы «верных», так и из группы «сдавшихся». Из серии, так сказать, нарочно не придумаешь. 

Тайна двух капитанов

План маневрирования главных сил русской эскадры и японского флота в бою 14 мая 1905 года, составной частью которого является схема 16, содержится, в частности, в приложении к 3-му изданию «Боя при Цусиме» (СПб., 1910). Скорее всего, наличествует он и в 1-м, и во 2-м изданиях бестселлера тех давних дней.

Но сейчас для нас достаточно и того, что уж в 1910 году план этот был известен морской общественности. Причем всего мира, поскольку «Расплата» была к этому времени переведена во всяком случае на французский, немецкий, шведский, итальянский и английский языки. Дважды были изданы и «Последние дни 2-й Тихоокеанской эскадры». И значит, схема 17 также не являлась секретом.

Следовательно, такие сведущие в вопросе морских операций в русско-японскую войну специалисты, как капитаны 2-го ранга М.И. Смирнов и А.В. Немитц, в году так 1913-м просто обязаны были знать как первый, так и вторую. Причем за планом из «Расплаты» в том, что касается первых сорока минут боя, стоял авторитет свидетелей с флагманского броненосца нашей эскадры, специалистов из штаба Командующего эскадрой, да и самого Адмирала.

Спрашивается, нашел ли свое отражение хотя бы этот план в таких капитальных трудах, как «Сражение в Корейском проливе 14 и 15 мая 1905 года» М.И. Смирнова, увидевшее свет в четвертом номере «Морского сборника» за 1913 год, или «Морские операции в русско-японской войне» А.Н Немитца, печатавшиеся с продолжением в том же «Морском сборнике» и в том же 1913 году вышедшие отдельным изданием? Ведь именно на эти труды, особенно на первый, ссылаются практически все отечественные описатели Цусимы, начиная с авторов Исторической Комиссии. А схема Цусимского боя, составленная полковником Генштаба А. А. Балтийским по данным М.И. Смирнова, получила в дальнейшем статут официальной отечественной схемы Цусимского боя.

Никак нет. В своем игнорировании русских свидетельств о первых минутах боя при Цусиме будущие колчаковский и советский адмиралы, а пока верноподданные капитаны 2-го ранга Российского Императорского Флота, проявили трогательное духовное единство.