Цвет абрикоса

Потом она перекинулась словом со студентом, пожелав ему счастья. Узнав, что младшие сестры направились к старшей сестре, которая еще не покидала постели, она тоже пошла к Чжэньнян.

– Старшая сестрица! Почему ты еще не встала? – спросила она ее.

Та заставила себя подняться, причесалась, умылась. В то утро Чжэньнян кушала мало. Проболтала с Юйин до позднего вечера. Тем временем студент, наскоро поужинав, засветил светильник и направился, держа его в руке, к себе в библиотеку, где скоро лег спать. Госпожа Лань пришла в комнату дочери и посетовала, что, не зная загодя о том, что Юйин останется у них, не отдала приказание подать чаю.

– Не беспокойтесь, – успокоила ее Юйин, – я же все равно что член вашего дома. Зачем эти хлопоты?

Они еще поговорили о том о сем. Госпожа Лань собралась уходить.

– Вы поболтайте, – сказала она, – а я пойду к себе и лягу.

– Отдыхайте спокойно, – сказала ей Юйин, – мы еще посидим.

Госпожа Лань удалилась. Впереди нее шла Гуйпин с лампой в руках. Скоро хозяйка заснула. Младшие сестры загасили светильник и улеглись в одну постель. Чжэньнян и Юйин сняли платья и тоже забрались в постель. Они обнялись, и потекла меж ними беседа.

– Сестрица! Догадайся, почему я к тебе сегодня пришла?

– Повидать матушку.

– По-первых, повидать матушку, а во-вторых, скрыться от одного пылкого повесы.

– Поручила бы его служанке, к чему было именно у меня укрываться от него.

– Мой хозяин вчера уехал. Вернется не ранее как к празднику Восьми благовоний, то есть в четвертую луну. А тот гость, о котором я тебе говорила, вчера вечером вдруг прибыл к нам на постоялый двор. Мне он уже закружил голову. Я оставила его со своей напарницей – пусть проведут ночь вместе, а когда я вернусь, старшая наложница уступит его мне.

Чжэньнян вздохнула.

– Знаешь, пока я не была замужем, – сказала она ей, – меня не тяготили эти длинные ночи, а после того, как меня выдали за этого Фу и я познала сладость «дождей и облаков», что проливаются над горой Ушань, как сказал один поэт, жизнь стала невыносимой. Я могу ждать сих радостей любви лишь в новом перерождении! Одно мне остается: принять постриг и уйти в монахини. По крайней мере, тогда буду счастлива хотя бы в новой жизни. – И с этими словами она разрыдалась. Слезы, точно жемчужины, многими струйками стекали у нее даже с подбородка.

– Успокойся, сестрица, и не забивай себе голову тяжелыми мыслями, – сказала Юйин. – Я уже кое-что придумала. Ты ведь такая красавица! За пологом одна, с мужем не спишь, тут кого угодно одолеют печаль и кручина. Ведь так в одиночестве можно и до ста лет прожить. Есть у меня к тебе, сестрица, слово, да не знаю, как ты к нему отнесешься. Скажу откровенно: человека, пригодного для любовных утех, найти трудно. Если бы речь шла об ординарном любовнике, твоя младшая сестра не посмела бы и рта раскрыть. Однако у этого молодца такое удивительное орудие мужской силы – второго такого в миру не сыщешь, что я посчитала то за удачу для старшей сестры. Ты возродишься, точно водой омоешься, да и тот человек прибыл издалека, тебя не знает. Подумай! Дни цветущей весны не бесконечны, а радость взаимной любви и того короче.

Чжэньнян задумалась: «Мой муж, человек жестокосердный, покинул меня. Обрек на муки одиночества. Да и что значит человек в этом мире? Впустую проходит лучшая, весенняя пора моей жизни. А если тот человек – заезжий гость, не местный, то ночь, проведенная с ним, не принесет мне урону». И, придя к такому рассуждению и вздохнув еще не один раз, она ответила Юйин:

– Поистине ты питаешь ко мне высокие чувства. И даже подносишь в дар любовь своего любовника. И хотя радость любви до рассвета возможна лишь с тем, кто предназначен судьбой, я соглашаюсь. Об одном прошу: чтобы никто не разнес этой истории по округе. В ином разе мне выпадет только стыд. Я найду способ, как отблагодарить тебя за услугу. И если я забуду этот день, пусть боги покарают меня ужасной смертью.

– Сестрица! К чему слова клятвы, как если бы меж нами был уговор или союз? Дело слажено. Но как быть с матушкой?

– А! Недаром сказано: «Дела замышляются людьми, а вершатся на небесах». Видно, такова моя печальная доля! – И, договорившись, обе, прижавшись друг к другу, отошли ко сну.

А тем временем, приклонив голову к изголовью, студент размышлял о том, что если дела его не сладятся, то есть если тетка не разрешит Чжэньнян покинуть дом, то на следующее же утро он отбудет в Вэйян. А если задуманное осуществится, то только благодаря содействию Юйин. Однако надо еще не забыть и о судьбе, ибо в таких делах главное не то, что ты желаешь, а то, как распорядится тобой небо. Так думал он до полуночи и, только когда минула полночь, заснул.

На следующее утро, едва госпожа Лань поднялась, умылась и причесалась, студент появился у нее. Пришел и сказал:

– Тетушка! Хочу отправиться в деревню Тайпинчжуан, осмотреть Шахматную башню и стелы.

– Поступай, как знаешь, – ответила та, – делай, как тебе хочется.

Студент распрощался и ушел, приказав слуге смотреть за библиотекой.