Цвет бедра испуганной нимфы

Так она сидела некоторое время, прислушиваясь к разным звукам. Потом поняла, что грабители могут проникнуть сюда тем же путем, что и она. Пришлось идти на кухню и искать что-нибудь такое, чем можно защищаться. Вскоре она сидела за чужим кухонным столом, на котором лежали три ножа с широкими лезвиями, топорик для рубки мяса, баночка с острым красным перцем, чтобы кинуть его в глаза злоумышленникам, если они нападут. Электрический чайник был наполнен кипятком, которым можно плеснуть в лица злодеям, а на сковородке отчаянно скворчало в ожидании своего часа раскаленное подсолнечное масло.

И вдруг в голову Нины сквозь панику и страх пробилась вполне здравая мысль. Она взяла телефон и набрала номер консьержа.

– Простите, – пытаясь говорить без дрожи в голосе, начала она, – ко мне в квартиру в течение получаса никто не проходил? То есть ко мне никто не проходил?

– Вы кого-то ждете? – поинтересовалась женщина.

Марфина перевела дух, стараясь не сорваться: конкретно же спросила, зачем отвечать вопросом!

– Никого не жду: просто неожиданно уехала, вернусь не скоро, но теперь мне кажется, что я забыла выключить воду в душевой. Вам не трудно взять дубликат из вашего шкафчика, подняться ко мне и проверить?

– А куда вы уехали?

– В Москву. Вернусь не скоро. За это время может затопить не только соседей снизу, но и весь дом.

– Что же вы так о других жильцах не думаете? – продолжала задавать вопросы консьержка.

– Думаю постоянно и потому звоню. Если бы не думала, то не стала бы сигнализировать вам. А если вы не подниметесь проверить…

– Ну что вы так волнуетесь по всяким пустякам? – прозвучал спокойный голос. – А вы на самолете или на поезде в Москву? Я почему спрашиваю, потому что в самолете телефоны надо отключать, и если я вам перезвоню, то вы так и не узнаете, течет у вас вода в душе или нет.

– На поезде, – соврала Марфина.

Консьержка отключилась. Нина перевела дух и вдруг поняла, что отправила женщину на весьма рискованное задание. Может, даже смертельно опасное! Ведь если в квартире находятся злоумышленники, то они могут убрать свидетеля, который их запомнит и сможет сообщить в полицию. И если с консьержкой и в самом деле случится что-то страшное, тогда совесть не даст Нине жить спокойно до конца ее дней.

Только сколько этих дней теперь у нее осталось? Жанна почему-то сразу решила, что она следующая: возможно, она знает что-то или догадывается, но почему-то скрывает, не рассказывает о своих подозрениях даже лучшей подруге. За что убили Леню? Из-за денег, разумеется, потому что большинство преступлений совершается из корыстных побуждений. Это Нина знала точно. А деньги у Марушкина были, и немаленькие, это Марфина тоже знает точно, но почему-то школьная подруга уверяет, будто все уходило на жизнь. Неужели он скрывал от нее свои доходы? Или делился с кем-то, кого Марфина не знает?

Ожил мобильный, зазвонив так громко, что Нина вздрогнула. Консьержка сообщила, что в ванной комнате действительно лилась вода, и она закрыла кран.

– А в квартире все нормально? – поинтересовалась Марфина.

– Не знаю, что вы считаете нормальным, но я заглянула в комнату: там у вас, извините за неприличное слово, настоящий бедлам. Понимаю, что вы спешили на вокзал, но зачем все вещи из шкафа на пол бросать?

– Может, они сами упали? – ответила Нина, потом вспомнила, что у нее в квартире нет никакого шкафа, и удивилась: – Не поняла, откуда вещи?

– Из большого стенного шкафа со стеклянной дверью… В смысле, гардеробная – теперь это так называется.

– Спешила, конечно, – призналась Марфина, – не думала только, что все на пол упадет.

– Поаккуратнее в следующий раз. И с краном тоже… Да, чуть не забыла. Когда лифт вызвала, чтобы к вам ехать, из кабины мужик вышел. Я его спрашиваю: «А вы к кому ходили, почему в моем журнале не отмечены? Да и не помню я вас». А он сказал, что из полиции и приходил в сто двадцать вторую, но там никого не было… Я ему сказала, что вы в Москву на поезде поехали и сами мне звонили с вокзала…

– Как он выглядел? – поинтересовалась Нина.

– Лет тридцать или около того. Я теперь в мужиках особо не разбираюсь, но здоровый такой – не дрыщ, как другие нынешние… Я его не разглядывала, а то лифт могли перехватить. Но взгляд у него такой тяжелый, и он все время озирался…

– Удостоверение показал?

– Да я и не спрашивала. Я все в лифт норовила проскочить, пока кабину не перехватили…