Цвет боли: бархат

— Линн, — голос звучал примиряющее, — я знаю, что ты сильная женщина, не сомневаюсь в этом. Но женщина вообще, и такая, как ты, особенно, должна быть или хотя бы делать вид, что слабей мужчины, который рядом.

— Я могу делать любой вид, но твое отношение ко мне из-за этого не изменится. Я на ступеньку ниже. Всегда. Даже тогда, когда в действительности рядом с тобой. Ты уже не раз убеждался, что я чего-то стою, но все равно считаешь, что я ниже. Но речь не об этом. Увидев меня вот на таких фотографиях, ты бы просто взъярился, но почему-то считаешь, что я должна все стерпеть.

— Линн, для меня не существует других женщин с тех пор, как я встретил тебя. Что я должен сделать, чтобы доказать, что люблю только тебя?

— Меня мало любить, Ларс, нужно еще и уважать. И пока ты этому не научишься, у нас с тобой будут бесконечные кризисы. — Она уже шагнула к двери и вдруг становилась, обернулась. — Или вообще ничего не будет.

В спину услышала:

— У меня ничего не было с Карин и ни с кем другим тоже. Я просто ставил руку ее парню.

На мгновение Линн замерла в двери, не оборачиваясь, потом пожала плечами:

— Какая разница, с кем и было ли? Это не меняет твоего отношения ко мне.

Дверь за ней закрылась. Линн страстно желала, чтобы Ларс бросился следом, схватил в охапку, потащил в ванную, в спальню, в комнату боли — куда угодно, только оставил дома. Чтобы изнасиловал, в конце концов.

Зазвонил телефон, она сбросила вызов, разве можно такие вещи обсуждать по телефону? Следом пришла СМС, которую Линн открыла.

«Линн, вернись. Я люблю только тебя».

Вот уж чего она делать не собиралась! Не нужно было отпускать.

Пришлось сбросить еще два вызова и стереть пять сообщений, не читая. Но шестое все же открыла. Ларс напоминал, что вечером они должны быть на дне рождения у Марики. Да, пропустить этот большой светский прием просто некрасиво, придется ненадолго заглянуть. Всегда можно будет отговориться малышкой и делами, но нужно как-то сделать это вместе с Ларсом.

И вдруг решилась, отправила сообщение, что приедет сама, но немного опоздает.

Потом позвонила Бритт и договорилась о встрече в автосалоне. Подруга предсказуемо взвыла:

— Вау! Ты все же покупаешь машину?! А ты к Марике пойдешь?

— Да, вместе с тобой.

— А Ларс?

— Он приедет сам.

Ларсу ответила скупым сообщением: «Встретимся у Тернеров».

Ну, вот и славно. Оставалось купить вечернее платье, потому что все ее наряды находились либо на Эстермальмсгатан, либо на острове, к тому же теперь не подходили размерами, нынешняя Линн стала стройней прежней.

Большую часть времени провела с малышкой, постаравшись выбросить из головы все остальные мысли. В последние дни Линн и без того уделяла дочери мало внимания, занимаясь то работой, то сексом, то самой собой.

Бабушка уловила ее настроение, заволновалась:

— Линн, у вас что-то произошло?

— У нас всегда что-то происходит.

— Рассказать не хочешь?

Линн помотала головой:

— Нет, ба, не потому, что не доверяю, просто мне самой нужно разобраться. Ты отпустишь меня к Марике поздравить с днем рождения?

— Конечно, а Ларс?

— Он приедет прямо туда.

— Линн, и все-таки, что случилось?

— Бывают мужчины, которые не понимают, что вид висящих на их шеях красоток оскорбителен для жен.

— Снова кто-то не дает Ларсу покоя? Но его ли это вина? У тебя просто красивый муж.

— Виснут только у тех, кто подставляет свои шеи.

Осе Линдберг вздохнула:

— Ты права, девочка… Но Ларс все время твердит, что любит только тебя. Думаю, он говорит правду.

— Наверное. Но сегодня я сказала ему, что кроме любви мне нужно еще и уважение.

Осе в ответ только вздохнула. Что тут ответишь?.. Красивая пара, все у них есть — и любовь, и молодость, и здоровье, и красота, и, главное, дочка, которую оба обожают, но с самого начала какие-то странности и препоны. Дай бог им счастья, они заслужили…

Вечер был в разгаре, когда в доме появились Линн и Бритт.

Линн превзошла сама себя. Три месяца усилий ради восстановления фигуры после родов не прошли даром, она стала даже стройней, чем была до беременности. К тому же желание выглядеть как можно лучше и вдруг обретенная внутренняя уверенность придали дополнительный шарм.

Бритт, помогавшая покупать новый вечерний наряд, была потрясена:

— Ты так похудела, что мои платья просто не подойдут.

— Бритт, мне нужно нечто…

Они выбрали нечто, Линн сама понимала, что лучше выглядела только в день собственной свадьбы. Бирюзовый цвет изменил оттенок ее глаз, удачный крой подчеркнул достижения в борьбе за стройную фигуру, а искусственные локоны наколки, точно подобранные парикмахершей Кларой в тон собственных, словно удлинили шею.

Декольте на груди открывало ровно столько, сколько позволяли рамки приличия, зато спина оставалась голой едва не до талии. Линн прекрасно помнила такой фасон, однажды ей пришлось щеголять в чем-то похожем в клубе Дубая, но тогда платье было серебристым и коротким, и выбрала его школьная подруга Ларса. На сей раз никакого серебра и блеска вообще, темная бирюза, длина до пола, хотя разрез сбоку довольно высокий.

Увидев подругу готовой к выходу, Бритт ахнула:

— Вау! Ларс упадет!