Цвет боли: Латекс

– Больно же! Он был от вас без ума. Правда, был. – Линн постаралась, чтобы в голосе не прозвучало фальши. Она словно отсекала Сару-убийцу от той самой С., которая своей стервозностью восхищала ее в записях Густава.

– Какие еще откровения, где ты их взяла?

Терять все равно нечего, и Линн призналась:

– Я забирала вещи из его дома. – Говорить, что по просьбе Бритт, не стала, понимая, что это может вызвать новый приступ ярости. – Нашла тетрадь с записями и прочитала. Густав писал о занятиях БДСМ и о ваших с ним сеансах. Честно говоря, мне стало завидно.

– Ты приходила сюда с мужчиной, который потом приходил один. Кто он?

– Ларс? Да, я болела, и он отправился к вам один. Это мой муж. Кстати, мы тоже занимались БДСМ. Правда, не так как вы. Знаете, записи Густава подвигли меня…

– Заткнись ты с Густавом! – разозлилась Сара, но тут же поинтересовалась: – Что еще было в записях?

Вот уж рассказывать о первой тетрадке, которую прочел Ларс, как и той со сводками поставок девочек и тем более о флэшке Линн не собиралась! Она принялась объяснять:

– О его первых опытах БДСМ, о своих ощущениях, о некоторых… м-м-м… знакомых… Но больше всего о вас с ним.

Сара села в кресло и подозрительно разглядывала Линн:

– Откуда ты узнала, что это я? Там было что-то написано о том, кто я и где живу?

Линн хихикнула:

– Нет! Ваш адрес я знала, но что вы это она, я поняла только сейчас.

– Где эта тетрадь?

– В Стокгольме.

– Зачем ты пришла ко мне? – Сара не верила, все равно не верила. Она много лет была слишком осторожной, чтобы перестать быть таковой сейчас из-за откровений глупой курицы. У курицы красивый муж. И почему таким курицам достаются такие мужчины?

И снова Линн понадобилось просто быть честной, не нужно лгать, можно лишь не говорить всего.

– У меня стали прохладными отношения с мужем. – В эту минуту в своем кресле зашевелился, приходя в себя, Курт. Сара шагнула к нему, но парень лишь пробормотал что-то и снова впал в забытье. Линн воспользовалась потерей внимания к себе и попыталась пошевелить руками. Ларс связывал не крепче, но разумней, если постараться, то дотянуться пальцами до узла можно… Только что потом?

– Ну? – Сара вернулась на свое место, насмешливо глядя на Линн. Та вздохнула.

– Мне хотелось оживить. Вспомнила, что вы сестра Густава, значит, могли знать С. из его записей.

– Кого?

– Он вас в записях называл просто С. по первой букве имени.

Сара много лет ни с кем откровенно не разговаривала, это было просто невозможно. А как же ей хотелось, чтобы хоть кто-то узнал ее настоящую, просто выслушал, восхитился не только умением раскрепощаться, как эта дурочка, а умением перевоплощаться.

Неожиданно у нее мелькнула шальная мысль: рассказать этой вот о себе и оставить в живых, даже когда уйдет из мира сама. Сидевшая связанной курица не такая уж дурочка, она умней, чем старается показаться. Но это не важно, главное, чтобы запомнила, чтобы, когда Сара шагнет вниз с крыши высотки, мир узнал о том, как ей удавалось столь лет всех дурачить.

Линн с изумлением заметила, как вдруг загорелись глаза Сары. Она явно что-то придумала, только что?

Сара действительно задумала. Она не будет убивать обоих, курицу сохранит, только увезет в еще одно тихое местечко и подробно расскажет о своей жизни, чтобы запомнила и рассказала остальным.

– Ты кто по профессии?

– Недоучившийся журналист, – удивилась вопросу Линн.

То, что надо! Пусть девчонка даже книгу о ней, Саре, напишет! Да, это будет лучший памятник.

– Пишешь?

– Репортажи делала, а что? – Линн недоуменно пожала плечами.

Последовало предложение, от которого у девушки просто перехватило дыхание.

– Жить хочешь?

Ну что ей ответить? Но Саре вовсе не нужен ответ, она продолжила:

– Я сохраню тебе жизнь даже после того, как сама шагну с крыши высотки.

Линн подумала, что этот шаг в пропасть стал слишком навязчивой идеей у Сары, однако, вслух свои опасения произносить не стала, черт с ней, пусть шагает. Спросила другое:

– Это с чего вдруг?

– Я хочу, чтобы ты запомнила все, что я тебе расскажу о себе, и написала об этом книгу. Сможешь?

Линн пожала плечами:

– Смотря что расскажете.

– Будет интересно. – Женщина снова уселась, уложив ноги на столик. – Обещаешь?

– Что, написать книгу? Если действительно будет интересно, обещаю. Но тогда придется освободить и его, – Линн кивнула на снова начавшего шевелиться Курта, – не могу же я уйти, зная, что он погиб.

– За него не беспокойся, это не твое дело. И не думай, что ты просто так уйдешь сегодня. Нет, я отвезу тебя в потаенное местечко, там все расскажу и постараюсь, чтобы тебя нашли через пару дней не до конца замученной. Вот тогда и напишешь.

Даже журавль в небе лучше дохлой синицы в руках. Но изображать радость Линн не стала, она подумала о парне, сидевшем в соседнем кресле, а еще о бабушке, которая слишком долго ждать не станет. Сара восприняла ее замешательство по-своему: