Цвет боли: шелк

Она испытала шок вовсе не из-за дочери с мужем. Просто этажом ниже перед своей дверью, явно собираясь в нее войти (уже открыл замок), стоял Мартин, двоюродный брат Ларса, у которого квартира под их квартирой.

— Мартин?.. Разве ты дома?

— Если ты о моем отсутствии последние пару часов, то я только что вернулся от следователя. А если о моем долгом отсутствии по причине обвинений в страшных преступлениях, то неприятные места я покинул давно, мы просто не встречались.

— Тебя выпустили?

— Линн… — Мартин трансвестит в самом ярком проявлении, у него голос и манеры капризной дамочки, все слова нараспев, с фальшивыми, режущими слух модуляциями, — мой адвокат легко доказал, что моей машиной и моими вещами просто воспользовались. Я никого не убивал и страшным злодеем не являюсь. Ты зря не веришь, что я просто добродушный человек, чьей беззащитностью пользуются.

— Это ты беззащитный?

Линн почувствовала, что начинает заводиться, она, как многие, терпеть не могла Мартина, интуитивно чувствуя сплошную фальшь в его поведении и исходящую от него угрозу.

Сверху уже спускался Ларс. Его тоже не обрадовала встреча с братцем.

— Привет, Мартин. Линн, пойдем?

Но Мартин не собирался заканчивать разговор. Его глаза блестели каким-то дьявольским отсветом:

— Вы переехали сюда?

— Нет, заглянули на минутку, — буркнул Ларс в ответ.

— Жаль, хорошие соседи. Ларс, — это говорилось уже вслед спускавшемуся Юханссону, — тебя тоже вызывали к Вангеру из-за трупа?

Линн обомлела:

— Какого трупа?!

— Линн, я тебе все объясню в машине. Пойдем, нас ждут.

Их не ждали, просто задерживаться с Мартином не хотелось. Линн поспешила за мужем, вслед раздался голос Мартина:

— Ларс, я им сказал, что это не Торстейн. Кто угодно, только не Торстейн.

Линн не могла скрыть тревоги:

— Ларс, что происходит, куда тебя вызывали?

Ларс, устраивая Мари в детское кресло в машине, поморщился:

— У Скарпё нашли утопленника. Подозревая, что это может быть труп Торстейна, Кевин Эк попросил меня прийти на опознание.

— И?

— Это не Торстейн.

— Значит, он выжил?

Ларс раздраженно фыркнул:

— Это ничего не значит! Это значит, что кого-то убили…

Сказал и тут же пожалел об этом. Линн смотрела тревожно.

— Линн, утопленник не имеет к Торстейну никакого отношения. Он сам по себе, мое дело было только посмотреть и убедиться, что это не он.

— А почему ты нервничаешь? И почему ты мне не сказал?

— Зачем? Посмотри, ты уже переживаешь, а что было бы, скажи я, что у Дага есть труп, выловленный у Скарпё?

Пристегивая ремень безопасности, Линн вздохнула:

— Я не переживаю из-за Торстейна, а вот из-за того, что ты снова от меня что-то скрываешь, переживаю. Когда ты поймешь, что твое недоверие обижает?

— Какое недоверие?

Она не стала продолжать разговор, это бесполезно. Ларс опять прятал от нее негативную информацию. Конечно, бабушка бы сказала, что это неплохо, так муж оберегает любимую супругу от неприятностей, но Линн предпочла бы узнавать об этих неприятностях, если уж они есть, от Ларса, а не раскапывать самой с риском для жизни, а потом долго мириться и переживать.

Но муж не рассказывает, значит, все еще не верит, что она способна справляться с негативном. И это после всего пережитого лично ею!

В жизни Линн после встречи с Ларсом было так много самых разных, часто не просто тяжелых, а смертельно опасных ситуаций, мог бы уже поверить, что она способна выбраться из любой. Ну, почти из любой…

А ведь все неприятности из-за скрытности Ларса, потому что не рассказал о своем прошлом, пусть он сам не виноват в многочисленных проблемах, но ведь она виновата еще меньше. Нужно было просто не скрывать, верно говорят, что тот, кто предупрежден, уже наполовину вооружен. Ларс своими тайнами жену обезоруживал.

Нужно просто рассказать…

Кажется, она произнесла это вслух, поворачивая на перекрестке. Великолепное после сумасшедшего секса настроение было безнадежно испорчено, и Линн не уверена, что встречей с Мартином или сообщенной им информацией, скорее именно пониманием, что Ларс по-прежнему не доверяет.

Сам Ларс внимательно смотрел на жену, словно пытаясь что-то понять. Она за рулем, словно заправский гонщик, хотя водит аккуратно, помня не только о себе и муже, но и о сидящей позади дочке.

Словно почувствовав, что папа думает о ней, Мари подала голос, что-то залепетав. Ларс обернулся, девочку, видно, привлекла большая собака, сидевшая в соседней машине.

Ну почему нельзя просто жить, вот так ездить втроем, радоваться теплому, почти жаркому дню, мастифу в окне машины рядом, просто близости друг друга? Почему прошлое упорно не желает отпускать, хотя, казалось, все вопросы разрешены и тайны раскрыты? Нет у него тайн от Линн, больше нет! И это не недоверие, а нежелание волновать ее снова и снова.

То, что найденный утопленник не Торстейн, вовсе не означает, что тот жив, хотя не означает, что погиб. Но Ларс предпочитал надеяться на лучшее, все уже устали от бесконечных смертей, от крови, ужасов и преступлений.

И Мартин этот… Хоть квартиру на Эстермальмсгатан продавай, чтобы с ним не встречаться.