Цвет читающей нации

«Та-а-ак! Уже теплее! – подумала Мария. – Если удастся развернуть разговор в сторону однополой любви в закрытом мужском заведении, хоть будет о чем людям рассказать. Знала же, что во всем этом должна быть какая-то червоточинка!»

– Чем же вам девушки не угодили? – спросила Маша с нарочитым равнодушием.

– Да ничем. Просто мы изначально бенедиктинское заведение, созданное для монахов.

– Ого! – воскликнула Маша и, кокетливо улыбнувшись, добавила: – На монаха вы не похожи.

– Конечно, нет, – смущенно ответил Джеймс, – но теологию изучал, наряду с историей.

– Это же как в «Гарри Поттере»! – вырвалась у Маши реплика, которой она всячески хотела избежать. Лучший способ прослыть дурочкой – говорить о Поттере с выпускником Оксфорда.

– Ничего, – произнес Джеймс, видя ее замешательство. – О Гарри Поттере меня спрашивают все в первые пять минут разговора. Вы долго держались. На самом деле фильм снимали в Бодлианской библиотеке и, кажется, в Крайст-чёрч. Впрочем, не уверен. Я мало понимаю в массовой культуре. Ладно, давайте займемся произношением.

В следующий час Маша с завидным усердием тренировалась в произнесении английских слов. Джеймс скрупулезно описывал расположение языка и форму гортани, заставляя повторять ученицу одни и те же фразы. Когда Маша в двадцатый раз произнесла The rain in Spain stays mainly in the plain[3], то готова была просить пощады у строгого учителя.

– Что ж, нам пора закругляться, – сказал Джеймс и, извинившись, удалился в уборную.

В следующий момент завибрировал телефон, оставленный им на столе, и выдал на экране сообщение, доставленное через популярную российскую социальную сеть. Маша бросила взгляд на телефон и остолбенела. Сообщение было написано на чистом русском языке.

«Ты же говорил, что по-русски не разговариваешь!» – пробормотала девушка, без зазрения совести вцепившись в чужой гаджет. «Так, посмотрим что тут у нас… У тебя и страничка во «ВКонтакте» имеется! А это что? Андрей Просолов?! Актер?! Родился в Вологде?! Работает… в областном кукольном театре?! Какого черта!..»

Машу трясло. Мало того, что она всем подругам рассказала, что будет заниматься с учителем из Оксфорда. Так ей еще пришлось битый час распинаться перед этим актеришкой. «Зэ рэйн ин Спэйн стэйз мэйнли ин зе плэйн… Ну, я тебе покажу, сволочуга!»

Маша откинулась в кресле и принялась ждать учителя-самозванца. Когда Андрей (или Джеймс, если кому-то угодно) вернулся в зал, на лице Марии играла саркастическая улыбка.

– Садись, Андрюша, – начала она.

Андрей быстро посмотрел на оставленный на столе телефон и понял нелепость своего провала.

– Садись, садись, – продолжала Мария, – значит, говоришь, английское «о» не следует превращать в американское «а»? Это точно оксфордский акцент, а не (ну, я не знаю) вологодский, например?.. Очень удобно. И переучиваться не надо. ГОвОрить, как в ВО-О-ОлОгде.

– Хоть над предками не издевайтесь, – опустив глаза, проговорил Андрей. – К тому же в Вологде так давно не говорят.

– Ты давай это, не тушуйся. – Маша начала входить в раж. – Это артисту больших и малых не к лицу. Ах, прости! У тебя ведь даже театр кукольный. Придешь утром на работу, засунешь кукле руку в жопу и давай себе Петрушку изображать. «Дорогие ребятишки!» Тьфу!

– Между прочим, актеры кукольных театров очень профессиональны. Там текст за пять персонажей в спектакле надо произносить…

– Конечно, многоликий ты мой. – Маша решила дожать подлеца, который вздумал ее дурачить. – Ты ведь и в жизни не отстаешь: сразу несколько ролей играешь. Хреново, наверное, за ширмочкой сидеть, согнувшись в три погибели. А тут такой театр можно развернуть!