Цвет ее глаз

Отчаянный маневр машину не спас. Еще две вспышки напротив водителя, и она, не снижая скорости, перевалила через бордюр, после чего врезалась в угол дома с такой силой, что ее перекосило, и колеса с правой стороны зависли в воздухе. Тут же распахнулась дверь, выскочил какой-то человек, не удержавшись на ногах упал на четвереньки, начал подниматься с неуклюжестью пьяного или раненого.

Не поднялся – заработали молчавшие до этого автоматчики, стоявшие вдоль бортика. По-моему, сразу все, от слившихся в сплошной рев очередей впору было оглохнуть.

Впрочем, надолго это стрекотня не затянулась, в цель попали сразу и не один раз, выскочивший западник завалился на бок, он больше не пытался подняться и даже не шевелился.

Наверное, с начала боя (или, вернее, избиения) не прошло и минуты, а все уже кончено. Один пикап горит, из него так никто и не выскочил, второй пускает дым из многочисленных пробоин в стальных листах, дверь водителя нараспашку, но, наверное, это результат попаданий, а не действий экипажа, ведь тел на асфальте нет, убежать тоже не могли, я бы такое не пропустила. Грузовик остановился посреди улицы, по нему все еще постреливают оба пулемета, но без прежнего азарта, просто короткими неритмичными очередями, будто пугая врагов, которые еще могут оставаться внутри. Ну а бронемашина как уперлась в угол, так и осталась в таком положении. Больше никто не пытается ее покинуть.

Я рассмотрела, как левее из-за угла паркинга выскакивают автоматчики, на которых наши стрелки не обращали внимания. Значит – это не враги. Несколько тут же завалились на одичавший газон, держа машины на прицеле, другие направились к грузовику.

Пулеметы тут же смолкли из опасения задеть своих. Я думала, что люди господина Дзена просто проверят кузов, но недооценила противников – там кто-то сумел уцелеть, несмотря на множество пробоин. Западник перевалился через задний борт и, несмотря на то, что заметно волочил ногу, ухитрился быстро заползти под машину, пытаясь укрыться за колесами. Но не успел, автоматчики, лежавшие на газоне, выпустили несколько коротких очередей. Расстояние до цели столь невелико, что даже самая косоглазая орхидея не промахнется.

Еще один человек замер на асфальте без движения.

Автоматчики окружили грузовик с трех сторон, проверили кузов и кабину, двое залезли внутрь. Послышалось несколько одиночных выстрелов, после чего все потеряли интерес к этой машине и направились к бронированной. Тоже окружили ее, один из солдат что-то крикнул, приседая перед открытой дверцей. Изнутри кто-то неразборчиво ответил, по асфальту покатился брошенный автомат, затем еще один, потом пришла очередь пистолета, за ним бухнулся какой-то мешок или мешковатый рюкзак, из-за спин западников непросто разглядывать некоторые детали.

Затем из двери показался человек. Он выбирался осторожно, сжатые в локтях руки держал ладонями кверху. Никто в него не стрелял, но некоторые целились. Следом появился еще один, встав плечом к плечу, оба присели на колени, опуская головы. Должно быть это им приказали, но с такого расстояния я не слышала ни слова. К тому же, неподалеку вновь послышалась частая стрельба, и пусть к нам она не относилась, громыхало так, что негромкие отдаленные звуки различать невозможно.

Увидев, что на проезжую часть выходит генерал Дзен, я удивилась. Так увлеклась зрелищем разгрома колонны, что не заметила, как он в сопровождении нескольких западников спустился на улицу.

Дойдя до бронемашины, кваз остановился напротив пленников. Те медленно приподнялись, опустили руки, уставились на своего лидера. Тот, похоже, что-то говорил, а они отвечали. Но слова, увы, разобрать невозможно, оставалось только смотреть.

Долго смотреть не получилось. В какой-то момент кваз обернулся к своим людям, передал одному из них винтовку. И, вновь разворачиваясь к пленникам, молниеносным нечеловеческим движением вытащил из-за спины топор, успел перехватить его второй рукой, разогнать с места до такой скорости, что широкое лезвие размазалось в пространстве.

Стальной росчерк прошелся по шее одного пленника и остановился во втором. От первого при этом отлетела голова, у последнего на асфальт упала рука. Кваз, сильно толкнув жертву, заставил ее опуститься на спину, уперся в живот ногой, дернул, кошмарно разворотив грудь и освободив свое жуткое оружие из раны почти перерубившей тело немногим ниже плеч.

То, что все происходило не так уж и близко, не спасло от сильнейших негативных впечатлений. У меня по меркам Улья смехотворный опыт наблюдения за смертью, а уж такую дикость вижу впервые.

Лучше бы никогда не видела.

Отвернулась и уперлась взглядом во встречный взгляд полковника. Странно, но он никак не прокомментировал мою слабость, только продолжал смотреть как-то непривычно, будто впервые видел, а затем, чуть заметно кивнув, произнес:

– Сейчас все кончится Элли. Думаю, все будет хорошо. Дзену ты больше не нужна. Наверное…