Цвет ее глаз

Не дожидаясь ответа, взмахнул топором, отсеченная голова покатилась по брусчатке.

Я не отворачивалась, но и смотрела вполглаза, то и дело непроизвольно зажмуриваясь. Нас учат сохранять хладнокровие в любых ситуациях, но эта слишком невыносима даже для толстокожих западников. Ведь не одна я так себя вела, многие опускали веки, некоторые отворачивались.

Все они взрослые мужчины, живущие в жутковатом месте, но тоже не выдерживают, значит, мне простительно.

С последним пленником хуже всего. Я его пусть и плохо, но знаю, и, в сущности, не держу на него зла. Ничего гадкого он мне не сделал, нас просто свели на миг в затеянной другими запутанной, нечистоплотной и не всегда понятной интриге.

Смотреть, как незнакомых тебе людей убивают будто скот – тяжело.

Но знакомых – еще тяжелее.

Господин Дзен остановился перед Царем, тот, вскинув голову, не отводя горящий взгляд, уставился на кваза. В отличие от других пленников этот не был ранен или избит, кровь на нем только чужая, уж слишком далеко разлетались брызги при столь кошмарно-средневековом способе казни.

– Ты знаешь, почему стоишь вместе с этими недоносками? – мрачно спросил кваз.

Господин Царь пожал плечами и неприязненно ответил:

– Слишком много болтаю или борода моя тебе не понравилась. Ты у нас мастак находить причины.

– Да, все верно, – кивнул кваз и, не приседая, чуть подал плечи вперед, опустил непомерно длинную руку, вырвал пучок проросшей через брусчатку травы, начал вытирать им лезвие и уже не таким мрачным голосом продолжил: – Ты, Царь, действительно слишком много болтаешь. Иногда это может обернуться проблемами, но должен признать, что ты все еще видишь границы. Здесь ты пока что через границу не переступил, ты и они, – кваз указал на изуродованные тела. – Остались по разные стороны. Но ты, за все время против них ни слова не сказал, зато в мой адрес высказывался без умолку. Нет, я не считаю такое поведение предательством, но если ты хочешь, чтобы я доверял лучшему спецу по дальнему западу как прежде, тебе следует над этим подумать. Не так уж много на свете умных людей, которым я могу хоть как-то доверять, я бы хотел, чтобы ты оставался среди них.

– Одностороннего доверия не бывает, – тем же неприязненным тоном ответил на это господин Царь.

– Что ты имеешь ввиду?

– Сам знаешь, что.

– Нет, не знаю. Поясни.

– Дзен, не надо со мной играть в свои игры, тут тебе не шахматы, тут ты проиграешь. Я остался тем же, кем был всегда, при всем желании ты не сможешь сказать, что я переметнулся куда-то не туда или со мной что-то не так. Я все тот же Царь, я себе не изменял и изменять не собираюсь. Ну и тебе заодно. А можешь ли ты сказать это про себя?

– Могу, – не задумываясь произнес кваз.

– Да это даже не смешно. Ты стал другим, Дзен, ты изменился, причем изменился нехорошо. И продолжаешь меняться.

– Да ты прям Америку открыл…

– Я не о внешности, я совсем о другом. Такого Дзена мы не знаем, люди больше не могут тебе верить. В том числе и те люди, благодаря которым ты так высоко поднялся. Знаешь, пусть на мне и нет никакой вины, но будет правильно, если ты вальнешь и меня. Давай, вперед, все отличие этих парней от меня лишь в том, что они попытались хоть как-то отреагировать на весь этот бред. Тупо, конечно, неправильно, без шансов, но попытались. А такие как я будут и дальше цепляться за тебя до последнего, мы подохнем вслед за тобой, все к этому идет. Так что давай, поднимай топор, этим ты всего лишь чуток ускоришь то, от чего мне не уйти.

– Даже не уговаривай, больше никто не умрет. Никто из вас. Все кончено, мы просто устроили себе перезагрузку. Кто-то остался на нашем кластере, кто-то попал под откат. Это Улей, Царь, здесь такое бывает, так что не надо делать трагедию. Ты знаешь, куда мы идем и зачем, тебе с нами по пути, ты всегда будешь на правильном кластере.

– Да неужели и правда думаешь, что снова и снова доставая свой топор, ты будешь вечно менять пешек на ферзей? Дзен, найдутся другие. Обязательно найдутся, они всегда находятся. Всему виной – ты. Ведь именно ты начал заигрывать с азовскими, хотя все знают, что играть с ними можно лишь в одни ворота, причем свои. Это ты начал снабжать речников, и теперь их шайки вцепились в наш южный периметр, убивая нас нашими же патронами. Именно ты затеял эту ненормальную торговлю с азовскими, по итогам которой мы получили обязательство впрячься за них против Братства, а взамен нам выделили глазастую девку и обещания, которые никто даже не подумает выполнять. И люди наши остались под Пентагоном из-за Герцога, под которого ты стелешься. Единственный, кто считает, что ты не изменился, это ты сам.

– Царь, ты прекрасно знаешь, что если я в чем-то проигрываю, то это лишь затем, чтобы потом забрать свое в десятикратном размере.

– Я вижу только потери, а не приобретения. Я слишком долго на это смотрел.

– Ты считаешь, что жить с азовским на ножах от одной резни до другой – это так прекрасно?