Цвет ее глаз

После такого скорее стошнит, чем прыгать начнешь, но подчинилась молча. Да и не уверена, что сумею произнести хотя бы слово.

Боль осталась, но непереносимая ломота почти сошла на нет, а она меня терзала куда серьезнее. Мне бы радоваться, но не хочется, апатия не отступает.

Непроизвольно зажмурилась, когда по глазам ударил яркий свет.

– А вот и зрение заработало, – довольно заявил полковник. – Ну теперь точно жить будешь. И почему ты такая непослушная? Вот зачем это устроила?! Я ведь сто раз повторил, что нужно просто стоять рядом и не смотреть куда не надо. Вот куда тебя понесло, неугомонная?!

Понятия не имею, о чем спрашивает этот человек. Мысли, только что почти здравые, начали нехорошо путаться. Даже не смогла вспомнить, по какой причине его ненавижу.

Но в том, что ненавижу, сомнений нет.

– Элли, попробуй сесть. Давай я помогу, тебе сейчас нужно двигаться, а не валяться на земле.

Что?! Я лежу на земле?! Это катастрофа, она ведь, наверняка, дико грязная.

Последняя мысль весьма связная, но до чего же глупая…

Сама не поняла, как так получилось, но зрение заработало почти адекватно, я обнаружила себя сидящей на земле, прислонившись спиной к борту бронированной машины. Похоже, той самой, на которой господин Лазарь возил меня на станцию, чтобы в очередной раз жестоко поиздеваться. Получается, обстрел ее не сильно повредил, осталась на ходу. Вокруг темно, как бывает только глубокой ночью, слышны стрекот сверчков и кваканье лягушек, пахнет степными травами и чем-то, что мне сейчас трудно выразить словами, но такой запах можно уловить только возле водоема.

При свете фонаря сумела рассмотреть, что нижняя половина моего тела завернута в грязное покрывало. Очень похоже, что до этого оно закрывало меня полностью будто кокон, но кто-то освободил голову и грудь.

Не только покрывало грязное. На мне вся одежда грязная, я отчетливо это ощущаю.

И еще от меня воняет кровью.

Ночные светила, на которых так и не сумела сфокусировать непослушный взгляд, померкли – их закрыло что-то массивное и внушающее страх. Оказывается, я не разучилась бояться даже после смерти.

– Как ты, Элли? – тихо проурчали из мрака. – Больно?

Я только и смогла, что съежиться после таких слов, а мои зубы едва не начали отбивать чечетку.

– Заткнись урод и не маячь у нее перед глазами, – недовольно произнес полковник и прежним голосом заботливой няни добавил: – Не бойся, никто тебя не обидит. Все закончилось, не надо бояться. Подними руку. Вот, умница. Сожми в кулак, разожми. Вот и хорошо, все у тебя получается, вот-вот, и опять сможешь меня стукнуть. Ты помнишь, что случилось? Что ты помнишь последнее, Элли?

С огромным трудом разжав сведенные судорогой страха и боли челюсти, чужим, жалким и дрожащим голосом ответила:

– Господин Дзен меня убил.

– Плохо, Элли, очень плохо. Ты не должна называть его господином. И не должна это помнить. Тебе надо было в точности делать то, что я говорил, а не ерундой заниматься. Всего лишь легкий удар обухом топора в правильное место, без острых предсмертных эмоций, без потери массы и почти полного обескровливания. Вот что тебе было нужно. Дзен не такой уж и садист, он хотел как лучше. А теперь у тебя полный комплект побочных эффектов, включая потерю костной ткани, у него ведь не винтовка, а орудие с линкора, тебя чуть пополам не разорвало. К тому же в большинстве случаев при правильном подходе обеспечена амнезия на минуту-другую, а это полезно, ведь такие воспоминания никому не нужны. Ну вот почему тебе на месте не стоялось? Вот ведь коза неугомонная… Давай девочка, бери себя в руки, поднимайся, нельзя тебе сейчас рассиживаться, мышцы должны работать. На вот, хлебни еще разок как следует, сразу полегчает.

Вкус неведомой жидкости не улучшился, но глоток дался почти легко, приступа тошноты за ним не последовало, что удивительно для столь жуткой мерзости. Скорее всего во фляжке всего лишь споровый раствор, улавливаю знакомые вкусовые оттенки, но по какому же чудовищному рецепту его сделали, без содрогания пить невозможно.

– Нормально стоишь? – полковник дыхнул табачной вонью в лицо. – Вижу, что нормально. Ты сильная девочка, пара минут и точно запрыгаешь. Порядок? Ходить можешь? Вижу, что можешь. Сейчас тебе придется кое-что сделать. Ты готова?

– К чему?..