Цвет и слово. Игры правого полушария

Наверное, эти Часы так и стояли сто лет в углу, нижняя, самая тяжелая их часть, тумба, будто проросла корнями в пол. Они не хотели поддаваться. Но пришлось. Паркет поднять тоже было нелёгкой задачей, справились и с этим. В пустом пространстве оказались две жестяные коробки. Одна из-под монпансье, небольшая, таила в себе золотые монеты. А вторая – размером значительно больше, плоская, из-под карамели. Эта коробка выпущена к 100-летию Бородинской битвы в 1912 году. На крышке – картина, эпизод битвы с французами. Внутри – родословная семьи Орловых и связка ключей. Это уже настоящий клад, со своей загадкой, которую придётся разгадывать.

Время идёт, бежит, летит, или плетётся, или замирает…

Видно, в революционные дни спрятала семья самое ценное и запрещённое. Они надеялись, что золото всегда пригодится в трудное время, а сведения о благородном семействе, тогда сулившие каторгу, будут востребованы по прошествии тёмных времён. Ключи, наверное, от дачи в Перловке, которую строили Орловы в самом начале ХХ века. А кто знал об этом тайнике, пропал, погиб. И вот пришло оно – время. Каким чудом могла Таисия услышать ночью эту тайну? Как Часы поведали ей о спрятанном буквально «во времени», в Часах? Арсений с другом от неожиданной находки буквально онемели. А она, Тая, сразу стала разбирать родословную. Заканчивалась летопись рода на её бабушке Надежде и её брате Николае, родившихся в 1914 и 1915 году. Тая немного помнила и свою прабабушку Лиду. А теперь она сможет воплотить в жизнь мечту и опишет тех, о ком ей рассказывали родные, а она в детстве и юности всегда просила вспоминать о предках, о старых временах – больше всего ценила именно эти истории. Так и просила: «Расскажи быль». Осталось несколько писем, фотографий и открыток от давних времён – реликвии сохранились в семье. Похоже, настаёт их время. Оно идёт неспешно, размеренно, как будто знает всё, что должно случиться в своё время.

А Часы никак не напоминали о быстротечности времени или о суете, скорее своей солидной осанкой они давали ощущение ровного хода времени, утверждали спокойствие, радостную стабильность. Часы обладали уверенным, открытым характером умного и благополучного хозяина дома. И темы, затрагиваемые ими ночами, когда, наконец, объявилась благодарная слушательница, были всегда для неё интересными, именно поэтому Таисия так ждала очередного рассказа. Иногда она не была уверена, слышит ли она этот текст или воспринимает его интуитивно, главное, что повествование было правдивым и для неё представляло интерес, потому что предназначалось именно ей. Часы, знакомые ей с раннего детства, только теперь стали родными, одушевлёнными. Эти свидетели ушедшего и настоящего времени делились с ней памятью.

Таисию потряс рассказ о рано овдовевшей прабабушке Лидии, работавшей сестрой милосердия в Гражданскую войну в московском госпитале в Лефортово. Там она встретила однополчанина своего погибшего супруга, который и рассказал ей детали боя, как они оба были ранены, о последних мучительных часах жизни Станислава Томашевича. Лидия вечером поведала об этом семье, и Часы стали свидетелями слёз. Надя совсем немного помнила отца, но любила смотреть на фотографии молодого и красивого Станислава.

Часы вспоминали о скромной свадьбе бабушки и дедушки в 30-х годах, о том, как вся семья лепила пельмени (дело было зимой), пекли пироги с картошкой. Было весело, пришли друзья молодожёнов – праздновали здесь.

А вот как познакомились молодожёны – тому Часы не были свидетелями. И теперь Таисия передавала им красивую историю знакомства Владимира Любимова и Надежды Томашевич.

И тогда время замирало и слушало, как в дачном посёлке в Малаховке по старой традиции ещё устраивали «белые» (цвели яблони и вишни) и «сиреневые» (цвела сирень) балы. В гости к приятелям приехало семейство с дочерью Надей. В тот день был «белый бал», и вся молодёжь собралась у Летнего театра. Там и познакомились молодые люди. Потом, после свадьбы, они проводили лето то в Перловке – на Орловской даче, то в Малаховке – на Любимовской даче, со стороны деда. Таисия уже не знала этих дач, их отобрали в 1941 году. А чтобы съездить и найти эти живописные дачи, не было и речи: бабушка ни за что не хотела видеть отобранные и разграбленные места, где они были так недолго счастливы.

Часы помнили, как родилась Вера, мать Таисии, незадолго до начала войны, в 1941-м как бабушка Надя проводила на фронт своего мужа Владимира, а сама не поехала в эвакуацию, а с 1942-го работала медсестрой в госпитале. Часы – свидетели счастья встречи бабушки и дедушки по окончании войны. Тёплые чувства к родным обволакивали Таю, она погружалась в прошлое семьи и теперь больше понимала их жизнь. Жаль, что ей не дано было многого почувствовать раньше.

Время идёт, бежит, летит, или плетётся, или замирает…