Цвет мести – алый

– А вы приняли бы ее, Иннокентий? – Ниночка мягко улыбнулась ему сквозь слезы. – К тому же Рита знала, что после ее ухода вас часто посещают женщины, остаются у вас до утра. Не смотрите на меня так! Вы же не в лесу живете и соседей имеете. И вы полны решимости сейчас принять ее, когда ее больше нет. А тогда… нет, вы не тот человек, кто прощает. Вы ненавидели ее. И сейчас…

– Что – сейчас?

– Не стоит махать кулаками после драки, – она сунула в широкие рукава халата руки, как в муфту, поежилась, будто от холода, хотя в квартире было очень тепло, ему даже немного жарко стало в рубашке и шерстяном жакете. – Все мы мудры задним умом. Вы ведь даже не позвонили ей ни разу.

– И она – мне!

– И не объяснились.

– И она – тоже!

– Не попытались с ней поговорить.

– Послушайте! – Ему надоел весь этот вздор про его отвратительное на тот момент поведение. – Это ведь не я ее бросил, а она – меня! Это не я, а она просто перелегла в другую постель и захлопнула перед моим носом дверь тем самым. Чего вы хотите от меня, в конце-то концов?!

Он забросил ногу на ногу, и тут же чужая дежурная тапка соскользнула на пол. Горелов остался в носке и конфузливо умолк. Зря он надел эти чертовы тапки! Кто знает, может, и Холодова когда-то в них наряжали? И он сидел, развалившись, на этом диване, а Рита укутывала его старое морщинистое тело в плед и подносила ему горячий чай с лимоном, пока они с девчонками на кухне вискарик на троих давили?

Зря он надел чужие тапки…

– Простите меня, Иннокентий. Я, конечно же, не имею права копаться в ваших прежних отношениях. Я просто… Я просто в отчаянии! Когда мы с Игошей нашли их… Это было так ужасно!

– Итак, давайте подробно и по порядку, с этого места. Вы пришли позже других на вечеринку?

– Да, я задержалась из-за садика. Игоша – по работе. К тому же он пришел не один, а с девицей. – Ниночка брезгливо сморщила ротик. – Нашел себе, тоже мне, замену!

– Замену кому?

– Марго, конечно же!

Рука с карандашом повисла в воздухе, Горелов уставился на Ниночку с неподдельным изумлением. Вдруг на него накатила волна истерического веселья, он еле удержался, чтобы не заржать.

– Рита что же, и Холодову рога наставляла? Красота какая!

– Да нет, вы меня не так поняли. Игорь влюблен был в Марго с давних пор. С детства самого. Она его всегда отвергала. У них это потом как игра уже была. Это же в любой компании так, разве нет?

– Не знаю, – подергал плечами Горелов.

Его компанией был брат Севка, да и то редко. Потом еще коллеги по работе, включая и женщин. Так вот, у них не было ничего похожего. Никаких тайных страстей, давних влюбленностей и воздыханий, постепенно перерастающих в игру. Может, и неромантично все было у них, но зато по-мужски и честно. И женщины-коллеги тоже жили по их мужским законам, законам чести. И им это даже нравилось.

Ишь ты, влюблен он был, давно и безнадежно! И, значит, когда Рита выходила замуж за него – Горелова, этот самый Игоша уже тогда ее любил? И мечтал о чем-то таком? О чем-то тайном и пакостном наверняка. Права была бывшая теща, хоть и стерва она, но права была – непутевая компашка-то, с гнильцой явной.

– Итак, этот самый Игоша… Игорь, я полагаю? Фамилия?

– Мельников.

– Итак, этот самый Игорь Мельников, перестав любить Маргариту Горелову, явился на вечеринку с новой пассией. Я ничего не перепутал?

– Нет, – послушно подтвердила Ниночка. – Но, думаю, любить он ее не перестал. Просто решил забыться, и все. Они прямо с работы приехали. Я звонила им перед этим… на работу.

Она теперь сидела в кресле, выпрямив узкую спину и сложив ладони на коленях, словно на экзамене отвечала.

– Вы где, у двери встретились? У подъезда? У остановки?

– Какая остановка, если мы все на машинах?

– Ах, ну да, о чем это я! – скривился Горелов, забыв, что все эти ребятки выходцы если не из золотой, то уж из серебряной молодежи – точно.

Кто-то у кого-то когда-то из родителей какой-то чин да занимал. Маргарита им всем в происхождении немного уступала, но амбиций и ей хватало.

– Итак, вы подъехали на машине?

– Да, на машине. Одновременно со мной подкатила машина Игоря. Мы все вместе…

– Втроем? – уточнил Горелов.

– Да, втроем, мы все вместе вошли в подъезд, потом в квартиру.

– Кто вам отпер дверь?

– Она была открыта. То есть не заперта.

– Это не показалось вам странным?

– Странным? С какой стати? – изумленно поморгала Ниночка. – Стаська, когда мы собирались, никогда дверь не запирала. Особенно если еще не все собрались.

– Пишем… – Горелов как чумовой застрочил в блокноте. – Входная дверь была открыта, то есть не заперта на замок. Дальше?

– Мы вошли – никого. Покричали, позвали – тишина. В кухне на столе следы пиршества – и пусто. Потом Игорь сказал, что, кажется, в спальне у Стаськи ночник горит. Мы туда рванули, а там… – Ниночка тяжело задышала и снова расплакалась. – Там такой ужас!!! Игоша так страшно закричал!!! Его девица даже ему по физиономии надавала. Она поняла как-то сразу, что он из-за Риты так убивается.