Цвет моего забвения(СИ)

Я шатаюсь на грязи, как на батуте. Пальцы комкают бумагу. Клетчатый листочек уже порядком измят по краям. Даже потемнел на уголках. Быстро же у меня вещи из строя выходят! Приподнимаю колено, чтобы положить на него блокнот, и едва не теряю равновесие. Двенадцатая ловит меня за плечо, не давая упасть, и мне впервые хочется расцеловать её. Карандаш дрожит в руке, но я пишу, выводя неразборчивые каракули. У меня дурацкий почерк. Настолько дурацкий, что им можно пугать врачей.

- Вот, - выдыхаю я удовлетворённо, когда работа завершена.

- Ч-ч-ч-что? - балласт высовывается из-за плеча двенадцатой и начинает корчить смурные рожи. Я, видимо, должна умиляться, но не тянет.

- Я могу думать за двоих, троих и четверых, - читает двенадцатая, перевалившись через моё плечо. - У меня дурацкий почерк... Ты дневник ведёшь?

- Ты что, разобрала, что я пишу?! - я не столько возмущена вторжением в личное пространство, сколько удивлена тем, что громила распознала мои каракули.

- Пфф, - фыркает двенадцатая, словно для неё это обычное дело. - Зачем это тебе?

- Неужели непонятно?! - возмущаюсь я, показывая записи.

Мурашки бегут по коже, когда двенадцатая начинает с пристрастием разглядывать мои кривые буквы. Словно меня раздели и поставили посреди площади, затопленной народом.

- Я - женщина, - продолжает читать она. - У меня близорукость. Я свободно множу в уме трёхзначные числа... Извини если что, но это похоже на самохвальство в письменной форме. Как психологический тренинг от заниженной самооценки. Но, как я заметила, ты этим не страдаешь.

- Я пишу сюда то, в чём уверена, - с недовольством поясняю я. - Этот листок - то, что я знаю о себе и своей личности. Следующий - то, что я вижу вокруг. Я думаю, что когда фактов наберётся больше, у меня получится вспомнить, кто я.

- Это к-к-к-ак? - недоумевает Нетти. - Я т-тоже х-хочу вспомнить!

Впрочем, дальше метать бисер перед свиньями у меня нет ни малейшего желания. Я захлопываю блокнот и кидаю его в рюкзак. Карандаш летит следом.

- Принцесса пишет туда то, что может сказать точно, - перехватывает номер двенадцать, и я даже благодарна ей за инициативу. Я лучше умру, чем буду объяснять тому, кто не способен понять и постоянно переспрашивает. - Это поможет ей сопоставить обрывки памяти. Она думает, что поможет.

- Конечно, поможет, - с уверенностью говорю я. - Иначе и быть не может. И вам советую.

Я надеваю рюкзак на плечи. В тишине слышится кваканье лягушек, стрекотание мелких насекомых и свистящее сопение Нетти. Сбивчивое и пятнистое, как её кожа.

Ивовые прутья смыкаются над нами, прыгая по ветру. За ними не видно ничего. Непонятно, в какую сторону идти и где искать ориентиры. Ещё более прозаичный вопрос - где искать выход, и есть ли он вообще.

- Мы не з-з-заблудились? - отгадайте, кто подаёт голос первой.

- Нужно было идти вдоль дома, - замечаю я. - Я же вам говорила! Дома полагается строить на хорошем грунте. И мы не сбились бы с пути.

- Думаю, здесь не так много места, чтобы заплутать, - подаёт голос двенадцатая.

- Но мы же потеряли путь! - раздражение переполняет меня.

- Р-р-рано п-п-паниковать, - вмешивается Нетти, и её реплики снова подливают масла в огонь. - М-можем п-пойти н-назад по н-н-нашим следам.

- А это хорошая мысль, - двенадцатая хмурит брови. Они у неё густые, в добрую половину лба. Как у йети.

Сцепляю руки замком. Пальцы больно проминают кожу. Это уже слишком! Надо сбрасывать пустые прицепы - всё равно не пригодятся. Одна я принесу себе куда больше пользы, чем с утяжелением в виде двух пустоголовых, что, как раки, лишь назад пятятся. Открываю рот, готовя возражение, но не успеваю ничего сказать. Потому что в этот момент из зарослей слева вылетает дичайший крик. Волны звука колышут растительность, как ветер, и едва не сбивают нас с ног. Женский голос орёт что-то про грязный рот и святое имя. И про то, что кому-то суждено гнить заживо.

Тишина повисает так же внезапно, как возник крик. Мы переглядываемся.

- Вау, - коротко и бесстрастно комментирует двенадцатая.

Кажется, только она не удивилась. Потому что пятнистая снова вжимается в её рукав и дрожит. А мои глаза, вероятно, напоминают тарелки для пиццы.

- Т-там, - начинает Нетти, указывая дрожащим пальцем в заросли, - к-кто-то есть!

- Капитан очевидность! - издевательски смеюсь в ответ. - Это единственный вывод, который ты можешь сделать?!

- Той женщине, возможно, нужна помощь, - двенадцатая хмурится.

- А мы что, в волонтёры нанимались?! - топаю ногой, пытаясь образумить головотяпок. - Там опасно!

- Ты как хочешь, Принцесса, - громила закусывает губу, - а я пойду. Посмотрю, в чём дело.

- Смотри, не нарвись на охотницу за кишками!

Двенадцатая молча двигает в заросли. Пятнистый балласт мелкими шажочками спешит за ней, словно боясь остаться в одиночестве. Они такие смешные! Как утка, за которой ходит гадкий утёнок, ей-богу!

- Принцесса, - двенадцатая оборачивается и сурово поглядывает на меня, - ты правда хочешь остаться одна?!

Снимаю очки. Мир превращается в скопление чернильных пятен. Лицо двенадцатой сливается с небом.