Цвет моего забвения(СИ)

Но если по чесноку, я волнуюсь не за Зару. Больше меня напрягает то, что плохо будет нам обеим. Потому что я куда с большим удовольствием вздёрнусь, чем останусь здесь одна.

- Стой! - кричу ей и рвусь следом. Тут же спотыкаюсь и перелетаю через арматурину, торчащую из бетона. Теряю равновесие и пробегаю несколько шагов трусцой, дабы не шлёпнуться. - Не ходи туда! Ты головой стукнулась, или как?!

- Ника! - Зара разворачивается и упирает руки в бока. Она кипит, как ржавый чайник. Пар, того и гляди, из ушей повалит. - Экорше осталась там!

Слова Зары режут моё существо, как лезвия. Впиваются в кожу, вертятся штопором меж рёбер, доставая до главной дёргающейся мышцы. Это правда, которую я не в силах принять. Факт, что не изменить и не подделать. Трусливый и гнилой, но ставший, тем не менее, частью нашей общей реальности. Мы оставили Экорше в опасности. Просто бросили, спасая свои задницы, как ребёнок - игрушку. Конечно, это здоровый инстинкт, думать прежде всего о себе. Но жертва, которую мы принесли, слишком велика.

- Она выберется! - начинаю юлить и елозить, лишь бы не возвращаться к этой теме. Слишком больно. И слишком мерзко от собственной гнильцы. - Мы же выбрались, вот и она сможет.

Зара подлетает ко мне: багровая от гнева. Капли пота блестят на её выпуклом лбу. Они то и дело скатываются, оставляя за собой полосы, похожие на колготочные стрелки. Она хватает меня за грудки и резко встряхивает. Должно быть, ей так же погано, как и мне.

Площадка кренится. Бетон стен под облупившейся зелёной краской танцует перед глазами отвязный тверк. А эта кошечка не промах!

- Экорше. Осталась. Там, - произносит Зара сквозь зубы. Каждое слово с расстановкой. Выплёвывает их, как вишнёвые косточки, мне в лицо! И кажется, она стала ещё краснее. - И мы пойдём туда. Ты поняла?

- П-п-поняла...

Зара резко разжимает ладони, и я падаю на пол. Задница ударяется о бетон, и я вою, как течная сука. Понимаю две вещи: я - тряпка, и мне стыдно. Стыдно из-за того, что я тряпка, а о тряпки полагается вытирать ноги. Третье заключение не заставляет себя долго ждать: стыдно и Заре. Только она привыкла отвечать за свои ошибки. Хороша мадам: не то, что я. Я умею только по бетону растекаться, да оправдывать свою никчёмность.

Темень падает на глаза. Потом через мрак проступает большая девятка, и я понимаю, что тыкаюсь лицом в майку Зары.

- Зара, я туда не хочу, - признаюсь я и на всякий случай отползаю к перилам лестницы. Бетонные крошки отвратительно колют филейную часть сквозь джинсы. - Вспомни этот вой! Вспомни, что мы видели там!

- Там Экорше, - Зара качает головой. - Только не говори, что тебе не жаль её. Поставь себя на её место.

- Не хочу и не буду. Просто ей не повезло! Бывает так, что же.

- Ты что? - Зара склоняется надо мной. Её взгляд испепеляет, и я снова пячусь. Пытаюсь просочиться сквозь решётку перил, но не получается. Остаётся гореть под обстрелом её глаз, слушать гневную тираду и кивать, кося под дурочку. - Просто так жизнью человеческой размениваешься?

- Я-а?

- У тебя есть вообще совесть, Ника? Чувство долга? Альтруизм?

- Да кому они нужны! - Боже, как надоели эти нудные нотации! Сама разберусь, что к чему! - Какой толк от твоей совести?! По-твоему, лучше быть с совестью, но без кишок?!

Зара молчит. Лишь смотрит на меня сквозь закат с осуждением и долей разочарования. Затем отводит взгляд, подтягивает штаны и уносится в коридор. В тот самый, что ведёт в темноту. Во мрак, который жрёт тебя заживо и обсасывает твои кости.

Длинная тень Зары втягивается в проём, и я остаюсь одна. Паника мутит рассудок и кишки. В животе распевают песни газы. Чувствую, скоро мне понадобится туалет. Постанывая, приподнимаюсь. Дыхание рвётся от одышки.

Паника становится сильнее по мере того, как силуэт Зары отдаляется. Тревога похожа на оковы с утяжелением, что приковывают к полу. Что я за падшая душонка, мне уже понятно. Да и Заре, думаю. Вспомнить бы ещё, для чего я здесь. Какая шваль притащила меня сюда? Кому в радость так изощрённо издеваться над живыми людьми?!

Остановившись в тупиковом отростке коридора, Зара оборачивается и смотрит на меня. Даёт второй шанс, чертовка! И, глядя в её круглые глаза, я понимаю, что скорее воспользуюсь им, чем нет. Слишком страшно оставаться наедине с этой разлагающей паникой.

Я срываюсь с места. Меня шатает, как наркоманку. Прихрамывая, ползу навстречу Заре. Чувствую себя даже не тряпкой, а нулём без палочки. Немощной тупой клушей, что даже не может вломить в ответ.

Темнота, в которую мы уходим, смердит. Темнота скрипит зубами.

Но нас двое. Уже двое.

А, если считать темноту, даже трое...

Может быть, подсчитать ещё и мою тревогу?

***

Даша

- Зачем мы выдвинулись? - я не узнаю свой голос, запутавшийся в паутине эха.

Я задаю этот риторический вопрос уже в пятый раз. Но ни одна наглая рожа, как и прежде, не соизволит мне ответить. Разве что, кто-то снова заикнётся, что Десять видела признаки жизни на первом этаже соседнего подъезда.