Цвет моего забвения

Я действительно не знаю, откуда возьму деньги, и как буду существовать одна, в чужом городе с заоблачными ценами, да вдобавок на чужой квартире. Но я не вижу своего пути отдельно от Митро. Я докажу ему, что достойна быть рядом. И что я — способная, а не просто дурочка, прогулявшая весь год и чудом выпустившаяся.

— Лучше быть лидером в райцентре, чем худшей на большой земле, — замечает мать угрюмо. Она уже не прячет слёзы.

— Да, мама, — отвечаю я, вытирая глаза. — Простые пути всегда лучше. Но не всегда же их выбирать?

Я еду в Иммортель отдельно от Митро, на день позже. Он вообще не знает, что я собралась следом за ним. Интуиция не дала рассказать ему о своём решении и поделиться планами.

Вокзал тонет в вечерней свежести и июльской листве. Окна одноэтажной постройки сияют огнями. На мне — коричневое платье и куртка, а в руках — маленький чемодан с пожитками. Пара книг, деньги и сменное бельё. Предполагается, что я ненадолго вернусь после сдачи экзаменов. До конца августа. Последнего спокойного августа на Родине…

Когда я вхожу в вагон и занимаю место, мне становится страшно от одиночества, опустившегося на плечи. Матери рядом уже нет. Она даже не провожает меня: лишь обняла у дверей. На большее я и не рассчитывала: после инсульта она волочит ногу. Она не добралась бы до вокзала, а обратно — и подавно. И я знаю, что сейчас она плачет. Но, тем не менее, не позволяет себе желать моего провала на вступительных.

Если я выбрала направление, я должна справиться. Для неё.

Я приезжаю в Иммортель вечером следующего дня. Тут же, на вокзале, договариваюсь о посуточной аренде комнаты и еду на место. Девять квадратов, на которых едва умещается разложенный диван, маленькое окно. Ноутбук на подоконнике, пустые стены. Добро пожаловать в новую жизнь, Рена. Теперь тебе есть, где спрятаться!

Смотрю на суетящийся под ногами Иммортель с высоты двенадцатого этажа, и тело охватывает паника. Шипованные оковы по запястьям, цепи по ногам. Я словно танцую над пропастью на тонкой доске. Я сама привела себя сюда — пошла против желаний и возможностей. Сделала вызов судьбе, и теперь болтаюсь на ниточке. И хочется попятиться, вернуться на твёрдую землю и снова обрести себя. Повернуть время вспять и ворваться в прошлое. Но как?!

Хотела ли я этого на самом деле?

Прячься, Рена. Прячься.

— Лиха беда — начало, — говорю я сама себе и прикасаюсь к стеклу, разогретому летом. Город внизу отзывается, замедляя ход. Пусть это станет моей мантрой и моей молитвой на ближайшие дни! До тех пор, пока Иммортель не возьмёт меня в свои объятия.

И потекли напряжённые дни и беспокойные ночи.

Я повторяю про себя заученную фразу каждый вечер, когда ложусь спать. Каждое утро, пока несвежая толпа несёт меня к метро. Каждую ночь, когда потею над книгами. Не помогает: я здесь чужая, как и раньше. Как прыщ на лице города, который нужно выдавить. Нагнаиваюсь, расширяюсь, наливаюсь болью. Того и гляди, лопну и перестану существовать.

Всё происходит так, как я и предполагаю. Мы с Митро пересекаемся на первой консультации. Я нахожу его — угрюмого и серого — в толпе абитуриентов и здороваюсь. Но когда его губы распахиваются, чтобы произнести «здравствуй», он становится ещё мрачнее.

— Я всё-таки решилась, — замечаю я после его сухого приветствия.

— Твоё дело, — Митро пожимает плечом. Слишком спокойно. Слишком безразлично.

Искоса поглядываю на того, кто был для меня главным человеком в жизни. Его теперь не касаются мои проблемы. Он забыл меня в прошлом, как и я — мать. Порезал на клочки наше общее иллюзорное завтра. Я не была для него тем, кем он являлся для меня.

— Ты не рад, что мы будем вместе? — я судорожно пытаюсь удержать уплывающую иллюзию и хватаю ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Послушай, Рена, — говорит Митро, вздохнув, — не время и не место для таких разговоров.

— Два слова, Митро! Я не прошу больше!

— Здесь мы не союзники, Рена, — Митро мрачнеет, а я снова не понимаю смысла его слов.

— О, чёрт! — я срываюсь на крик. Ребята, обступившие нас, глазеют на меня, как на умалишённую, но я не могу себя контролировать. — Ради тебя я оставила мать, родной посёлок и неплохие перспективы, а ты даже не обнял меня?!

Кто-то за моей спиной начинает хихикать. Натужно, со скрипом. Я выгляжу нелепо. Особенно для этих парней и девушек, одетых в богатые одежды. Для них мои перспективы кажутся нулевыми при любом раскладе.

Опускаю голову и таращусь в пол. Я не желаю даже смотреть в их лица!

Чужой город. Незнакомые люди с мутными взглядами. Здесь даже свои становятся обездушенными кусками плоти. Это — не мой рай и не моё солнце, под которым нужно искать место. Я ошиблась. И самое страшное в том, что права на ошибку у меня не было изначально.

— Рена! — Митро смотрит на меня исподлобья. Кажется, что он вот-вот меня ударит.

— Прекращай эти недоговорки! — кричу я в голос, и многоголосое хихиканье за спиной усиливается. Теперь это уже не одинокие смешки, а настоящий оркестр голосов. Карканье голодных ворон. — Скажи всё, как есть!