Цвет надежды

Я обдумала эту новость и тут же отбросила свои предыдущие планы, включавшие травяной чай и отказ от лекарств.

– Но если мое состояние ухудшится? – спросила я. – Мы сможем сделать кесарево раньше?

Мне нравилось, что доктор Миллс ничего не скрывала от меня, не пыталась меня утешить, а говорила все прямо.

– По статистике, – сказала она, – у плода сроком двадцать четыре недели шансы выжить составляют лишь шестьдесят процентов, а шансы на неблагоприятные последствия для умственного развития семьдесят процентов. Чем дольше ваша дочка пробудет у вас в животе, тем лучше для нее. Мне бы хотелось довести вас, по крайней мере, до тридцати недель, а если у вас не наступит ухудшения, то и до полного срока.

– Что вы скажете насчет пересадки сердца? – спросила я.

– Это сложная вещь, – вздохнула она. – Вероятнее всего, кесарево мы сделаем раньше.

Я пыталась представить, как я, такая слабая, выдержу серьезную операцию.

– Мое сердце работает лишь на двадцать пять процентов. Я не умру во время кесарева?

– Конечно, риск большой, – сказала доктор, – но вас будут оперировать блестящие специалисты. А после этого у вас появится больше сил для трансплантации сердца.

Я надела на лицо кислородную маску и послушала успокаивающий ритм фетального монитора.

– А если донор найдется быстро? – спросила я. – Ребенок перенесет трансплантацию сердца? Доктор Вогн как-то туманно говорил об этом.

У меня вообще создалось впечатление, что он был готов пожертвовать ребенком ради моего спасения.

Доктор Миллс пожала плечами.

– Лучше всего отложить трансплантацию и дождаться рождения ребенка.

Внезапно я почувствовала усталость и даже закрыла глаза.

– Ладно, – сказала я. – Давайте планировать кесарево.

Доктор Миллс встала.

– Хорошо. У вас есть кто-нибудь, кто будет вам помогать в ближайшие недели? Вам нужно будет беречь силы. Ваши родные живут в этом городе?

– Мои родные?

Я покачала головой:

– Тут нет никого, но на восточном побережье у меня живет сестра.

– Вы уже позвонили ей?

– Еще нет. – Мне было стыдно признаться, что она не отвечала на мои звонки, потому что застала меня в прошлом году в лифте с ее бывшим женихом.

Когда доктор Миллс ушла, я понадеялась, что, может, Дайана все-таки выслушает мое голосовое сообщение.

Глава 52. Дайана

Нет ничего лучше, чем горячий душ после пятничного занятия йогой – великолепно снимает дневной стресс.

Днем в мой офис пришла клиентка и рыдала целый час. Она пришла ко мне, потому что по несправедливому решению суда у нее отобрали детей. Муж – который нередко бил ее – заявил, что раз она лечилась в психиатрической больнице (она действительно легла туда, чтобы подлечить нервы и пережить крах ее семейной жизни), то она эмоционально неустойчивая и поэтому неспособна заботиться о детях. Ее адвокат был плохо подготовлен, он даже не знал, что половина информации, представленной более агрессивным адвокатом мужа клиентки, была ложью.

По словам клиентки, ее муж в свое время даже не хотел детей. И теперь он просто искал способ уклониться от выплаты «детских денег» и по-прежнему получать за иждивенцев от государства поддержку и налоговые скидки.

Я согласилась помочь ей и тут же стала обдумывать, каким образом можно будет опротестовать судебное решение.

Выйдя из душа в студии йоги, я обернулась полотенцем и прошла к своему шкафчику. Достала свою спортивную сумку и, прежде чем одеться, решила проверить телефон.

Я села на деревянную скамью и провела пальцем по экрану. Там было несколько писем с работы – ничего срочного – и письмо от матери; она сообщала, что они с отцом приедут ко мне примерно через час. Они направлялись через Бостон в Бар-Харбор, где проведут следующую неделю в нашем доме.

Я быстро ответила ей – спросила, есть ли у нее по-прежнему ключ от моего дома, а если есть, то в холодильнике они найдут что поесть.

Потом проверила голосовую почту и была удивлена, обнаружив сообщение из Лос-Анджелеса. Телефонный номер был мне незнаком. Я нажала на клавишу:

– Привет, Дайана. Это Надия…

У меня все перевернулось внутри.

Я торопливо нажала на кнопку отмены и сунула телефон в сумку, решив, что послушаю потом, когда оденусь.

* * *

Я вышла из студии йоги и поехала домой. Мне не хотелось даже думать о Надии и ее сообщении. Даже при звуке ее голоса – так похожего на мой – у меня напрягались все мышцы. Впору хоть снова идти на йогу.

Я не знала, что ей от меня нужно. Может, она просто позвонила мне, чтобы сообщить о своей счастливой беременности. Или, может, уже растранжирила все деньги Рика и теперь ей грозил финансовый кризис.

Впрочем, я решила не гадать попусту, а выслушать сообщение сестры, как только вернусь домой и поужинаю.

Я приехала в начале девятого. Возле дома стояла машина родителей, в окнах горели огни.

– С приездом, – сказала я маме, когда вошла в прихожую. – Я соскучилась по вам. – Мы обнялись.

– Я тоже соскучилась.

Из гостиной вышел папа.

– Эй, дочка. – Он чмокнул меня в щеку. – Как твоя новая практика?