Цвет неба

Подошедший Демм посмеялся, за что заслужил хмурый взгляд, и вручил котелок, отправив на озеро за водой.

С его стороны

Я проводил взглядом удаляющуюся фигуру Алексин, и еще долго, бездумно смотрел на осины, между которыми она скрылась. Прохладный ветер перебирал волосы. Заметил, что на губах застыла широкая улыбка, никак не хотевшая пропадать. Первые вырвавшиеся смешки были тихими, но все больше набирали обороты, и вот я уже хохотал, подставив лицо небу и ветру.

Вот же… идиот. Чего смеюсь?

Я счастлив, так, как не был еще ни разу в жизни. Из-за этого?

Смог. Мне удалось ее вернуть. Сейчас, когда я нашел силы сказать ей, пусть так немного. А ведь не хотел, думал, что ни к чему хорошему это не приведет. Ведь я теперь для нее — незнакомец, и могу бы испугать ее, отдалить… Не время, не время, нужно дать ей узнать себя, и тешиться надеждой о возврате ее памяти, украденной той женщиной, что она называла бабушкой. До сих пор спокойно не могу вспоминать о ней, о том злополучном закате… Нет. Все прошло. Теперь она рядом.

Как же сложно, оказывается, было придерживаться этого простого ограничения. Я не смог. Сорвался целых два раза: на вечере и сейчас, потому что выглядела так, что у меня пропали все слова, а тогда… За день до нашей встречи, я тогда еще не знал, что она случится, я постоянно дергался, не мог найти себе места, начиная какое-нибудь дело, вскоре бросал его, не помогали успокоиться ни тренировки с мечом, ни медитирование. Я потерял над собой контроль. И с каждым часом все сильнее тянуло на север. Выпадал из реальности, разум затуманивался, а когда прояснялся, я с удивлением понимал, что нахожусь где-нибудь в лесах Края, за много километров от замка. Возвращался. Снова уходил. Предложение, которое, как обычно прозвучало в ультимативной форме, поехать во Вторую столицу, я воспринял как спасение, потому что она как раз находилась на севере. Едва подавлял этот липкий туман, грозящий застить разум. Чем больше мы приближались — тем становилось хуже. Я под «конвоем» отправился с местный комплекс Лаборатории, против воли дергаясь в сторону расположенной на небольшом возвышении Академии ученых. После какого-то торжественного вечера, единственное, что я услышал из долгого монолога приставленных соглядаев-охранников, я собирался отправиться туда. Но это делать не потребовалось… Источник моей тревоги сам пришел ко мне. Оказался в полутемном зале, среди разноцветной, но такой блеклой толпы, разрывал это озеро одинаковых искусственных лиц реющим пламенем. Та, которую я искал восемь лет. Алексин. Она мало изменилась. Все тот же гладкий плащ огненных волос и глаза цвета неба, широко распахнувшиеся, когда наши взгляды встретились. Не знаю, откуда взялись силы, чтобы сдержаться и не броситься навстречу, наплевав на всех… просто пройти мимо.

Я чувствовал — это она, моя маленькая девочка. Подошел к ней под предлогом танцев, который не вызвал у нее подозрений. Мое поведение можно было сравнить с поведением маньяка, выбравшего жертву, тогда я усмехнулся возникшему, такому подходящему сравнению.

Я привык все же полагаться не на сердце, а на разум, холодный и расчетливый, и поэтому спросил ее имя. В ожидании все внутри напряглось, сердце замерло, чтобы сойти с ума в бешеном ритме. Алексин… Алекс… Вот тогда-то и потерял голову, болтал чепуху, в конце концов дав волю своему второму отражению.

Нашел тебя. Как и обещал давным давно. Но ты забыла. Меня. Мое обещание. Но моя надежда, уже почти умершая, возродилась вновь. Окружающий мир отчего-то знаком тебе, значит… быть может… Ты вспомнишь и меня? Я узнаю, наконец, что ты тогда чувствовала.

Раскинув руки, я упал на спину. Стало слишком жарко, я расстегнул куртку. Привстав на локте, заправил длинных хвост под куртку и лег обратно. Ветер уж больно настойчиво старался бросить его на лицо, но теперь, когда у него отняли игрушку, нашел себе новую и ожесточенно трепал челку.

Небо, и без того темное, начало чернеть. Бездумным взглядом я бродил по нависшим над землей тяжелым облакам.

В груди разрасталось чувство, сильное, как ненависть, притягательнее, чем месть, и связывающее, как привязанность… и как раз последнее — главное в этом появившемся чувстве.

Я испытывал такое раньше, десять лет назад. В день восьмилетия в качестве подарка мне преподнесли маленького, серебристо-серого щенка, который оказался волчонком. Откуда я знал, что он волчонок? Я почувствовал это. А своим чувствам я доверяю. Так меня учила Мирана…

Назвал его первым пришедшим в голову именем — Локи. Помню, тогда это существо стало мне чем-то вроде семьи, которой никогда не было. Я забросил занятия, и все свободное время проводил рядом с ним. Счастливейшие три месяца…

Однажды, встав пораньше, я как обычно пошел навестить Локи. Он жил в загоне, рядом с лошадьми. Я уже планировал, как мы проведем день, но планы разрушились в один миг, едва я открыл дверь. Мой щенок лежал на полу в луже алой, как росчерк краски на мокром полотне, крови.

Он был еще жив.