Цвет неба

Вскоре, к исследованиям подключилась Лаборатория № 1 — «Сабурама».

…Прошло ещё пятьдесят восемь лет.

Учёные, наконец, добились своего — в двести семидесятом году выжила первая подопытная женщина. В её организм был введён мутаген земли. Правда прожила она только четыре года. Но и этого времени хватило ученым, чтобы достаточно изучить её. То, что они узнали, было настоящим прорывом — после долгих исканий был найден действующий способ превращения. Именно в этом году общественность узнала о Элементалах — так называли создатели своих модифицированных людей.

Через несколько месяцев были сделаны первые заказы, Элементалы оказались превосходными охранниками и охотникам, обладали нечеловеческой силой и выносливостью, ловкостью, да чем угодно, можно было выбрать самому, как и их внешность.

Превращения пошли на широкий поток.

В двести семьдесят первом году нашли несколько их недостатков.

Первое: у этих химер отсутствовала свобода воли, абсолютно не было чувств, мышления, они превращались в окончательно мертвых кукол, зато они превосходно слушались хозяина, имя которого было выжжено на их шее и исполняли его приказы, — и это было самым важным. Недостатки? А разве это не достоинства?

Новая раса превратилась в рабов.

… Это неофициальная версия.

Естественно, в Академии нам рассказали бахвальную историю, как прогресс изменил будущее в положительную сторону. Ага, как же. Убили море народу под высоким предлогом.

Кровавые убийцы… И что самое ужасное, вскоре я стану одной из них.

Я не хотела идти в Академию, по мне, лучше бы я осталась в обычной школе, но все решили за меня. Из-за возвращенного статуса аристократии, меня послали в единственное место, где такие же, как я могли учиться — Академию Лаборатории… Чтобы из достойного материала они продолжали лепить своих верных рабов…

Я боюсь своего будущего. Никогда и никому я этого не говорила, но… я бы все отдала, лишь бы изменить его. И, Демм… я больше так не могу. Мое волнение это не облекалось в мысли, пряталось все время в глубине сознания, в самом дальнем его углу, а я списывала его на разворачивающиеся с пугающей быстротой события. Ты ворвался в мою жизнь, перевернул ее с ног на голову и исчез. Оставил меня одну наедине с рушащимися планами и надеждами. И я даже не подозревала об этом.

Знал ли ты, что натворил? Видела ли я в изменяющейся жизни искры скорой смерти? Наверно да, но не осознавала их. До последнего момента я цеплялась за жизнь, как любое существо не хотела умирать. Даже не так… Я не задумывалась о моей смерти.

Может, кто-нибудь другой на моем месте стал биться в истерике, обвинять в случившемся тебя, но не я… Я ведь боялась своего будущего. Мысли, что уж лучше смерть, чем это продолжение кошмара, а дальше и возникновение ненависти к себе, посещали довольно часто, потому что жизнь не имела никакого смысла.

Я хотела умереть, чего таить. Но опять же, стойкое подсознательное желание жить не смотря ни на что, в последний момент останавливало занесенную над пропастью ногу.

И опять все с начала. Бесконечный круг. Кто знает, может быть в течение всей жизни я приходила бы туда, на самый верх высотки, где облака касаются творения рук человека, где ураганный ветер успокаивает мою душу.

И в один прекрасный день лимит моей выдержки подошел бы к концу, и я просто сошла с ума…

Вот поэтому я благодарна тебе. Ты помог мне. После смерти я попала в удивительно прекрасный мир, так похожий на сказку. Здесь я поняла, что маска для окружающих, маска, с помощью которой я смотрела на мир с юмором, пусть и несколько циничным, есть моя истинная сущность.

А главное, ты рядом… Отчего-то такой родной и сказавший, что создан только ради меня…

По щекам лились слезы. Не горькие, не радостные — просто слезы.

Заскрипели камни.

— Почему ты мне ничего не говорила?

Демм сидел на коленях напротив меня. Сделав вид, что поправляю челку, я начала вытирать слезы.

— Ты о чем? — постаралась сказать веселым тоном, но на последнем слове голос дрогнул.

Его лицо было ошарашенным. Кончиками пальцев он дотронулся до моей щеки. Жест был настолько неожиданным, я вздрогнула и от этого прикосновения, и от необычайного тепла его кожи.

— Ты хорошая актриса. Вот только забыла вытереть здесь… Почему ты скрывала, что тебе было так плохо?

«Он тоже умеет читать мысли?» — с ужасом подумала я и озвучила свою догадку.

Демм чуть удивленно покачал головой.

— Ты говорила вслух. Разве ты не знала?

Вот теперь знала… Я зажала рот рукой. Ну почему я раньше так не сделала? Настолько личное не должно было достигнуть чужих ушей.

— И давно я говорила? С какого момента?

— Разве это важно?

Кроме всего, в его глазах поселилась боль. Нет, невыносимо разделять свою боль с другим человеком. Тем более с ним. Слишком сильное понимание встречает она в ответ.

Я отвернулась. Не хочу видеть.

— Для меня важно, — прошептала я.

— Ты сказала, что я разрушил своим появлением твою жизнь. Что… — теперь боль отражалась в голосе. — Алекс, я понял, что ты… умерла…

Пальцы мелко задрожали.

Умерла… да, ты понял правильно. Мое существование пресеклось. Я умерла на пороге между сном и явью.