Цвет небес

Мы сделали по большому глотку, и я вытерла пену с верхней губы.

— А в последнее время писал что-нибудь? — спросила я.

Он поставил стакан на стол.

— Пару лет назад начал работать над романом, но не закончил его.

— Почему нет? Стоило бы.

— Посмотрим. — Он откинулся назад и потянулся, глядя на меня озорным взглядом. Во мне вспыхнуло то забытое ощущение невозможности предугадать, что он скажет или сделает в следующую секунду.

— Так вы с Питером… — шутя начал он, словно нам обоим было по двенадцать лет. — Ты всегда ему нравилась, даже когда мы были детьми. Он подглядывал за тобой из окна своей спальни, знаешь ли.

— Конечно же, он ничего подобного не делал! — Я достаточно убедительно изобразила праведный гнев, хотя изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Однажды я его застукал за этим занятием. — Мэтт взял свое пиво и отсалютовал мне, словно говоря «я не шучу».

Я все ещё улыбалась.

— Ну, между нами до твоего отъезда ничего не происходило.

Он сделал большой глоток.

— В любом случае, я всегда знал, что в итоге вы будете вместе. Это было неизбежно.

— Почему ты так говоришь?

— Ты не могла в конечном счете остаться со мной. Господи помоги, если бы так случилось.

Я наклонилась ближе к нему и поняла, что смотрю на его губы.

— Это вздор.

Он тоже взглянул на мои губы, и откровенно сказал:

— Это правда, и ты знаешь, что это так. Твое счастье, что Питер всегда был неподалеку и выручал тебя. Без него мы с тобой могли заиметь неприятности, потому что оба сейчас понимаем, что я был дурной компанией. — Он подмигнул мне. — А ты всегда балансировала на краю бездны.

Подошла официантка:

— У вас все хорошо?

— Отлично, спасибо, — ответил Мэтт, пока я вспоминала те давние дни.

Я приподняла бровь и заговорила низким хриплым голосом.

— Так ты все ещё дурная компания?

Группа людей в соседней нише захохотала, но мы с Мэттом не отвели друг от друга глаз.

— Может быть, в какой-то степени, — согласился он. — А в какой-то — нет. В конце концов мне пришлось вырасти.

Как и мне, потому что мы не могли всю жизнь кататься на велосипедах и делать качели из покрышек.

Я глотнула пива.

— Ты хорошо устроилась, Кора, — сказал Мэтт. — Тебе стоит гордиться.

— Наверное.

— Наверное? Нет никакого «наверное». Ты получила стипендию в одном из лучших колледжей страны.

Включился музыкальный автомат, и заиграла мелодия.

Когда я не ответила, Мэтт наклонился вперед.

— Говори.

— Это сложно, — попыталась объяснить я.

— Почему?

Я поняла, что снова смотрю на его губы, изучая влажные складки.

— На поверхности все кажется безупречным, — пояснила я. — Но иногда я чувствую, что не знаю, чем занимаюсь, где по-настоящему хочу быть, и у меня всегда было это необъяснимое желание сбежать от самой себя, потому что мне всего недостаточно и иногда я чувствую себя невообразимо несостоявшейся. Вроде как где-то там существует настоящая жизнь, но я не знаю, какая она и где точно находится. Ты когда-нибудь думал о подобном?

Я никогда не упоминала об этом при Питере. Просто не могла себе такого представить. Он бы ни за что меня не понял.

— Ты и понятия не имеешь. — Мэтт широко раскинул руки. — Посмотри на меня. За свою жизнь я успел натворить множество глупостей и знаю, что думают обо мне все, включая тебя. Что я не смог осуществить многое из того, на что был способен, что мог бы достичь большего, если бы приложил усилия. Ты не знаешь, сколько раз за свою жизнь я это слышал, и теперь, сидя здесь в зрелом возрасте двадцати двух лет, я знаю, что все, наверное, были правы. Я мог бы сделать больше, достичь большего, но не сделал и не достиг. Теперь мне требуется признать, что я ничего не осуществил. Поэтому да, я тоже чувствую себя несостоявшимся, если ты ещё не поняла.

Люди за соседним столиком встали, оделись и, продолжая болтать, вышли из паба.

— Ты продал рассказ в журнал, — сказала я. — Этим стоит гордиться. И тебе же нравится твоя работа? Строительство домов?

— Она меня устраивает. Но есть масса прочих вещей, о которых я жалею, что не сделал по-другому. Возможно, мне стоило… — Он запнулся и покачал головой. — Не знаю. Нет смысла о чем-то жалеть, да? Это всего лишь самоедство.

Я удивилась тому, что мы успели сказать столь много друг другу ещё до того, как принесли еду, а перед тем не разговаривали шесть лет. Все, кто был в курсе нашей истории, сейчас считают нас чужими людьми, но одновременно никто, ни один человек в мире, по-настоящему не знает, что нас связывало.

В голове промелькнуло воспоминание о том, как здорово было сидеть с Мэттом на пляже, положив голову ему на плечо, когда он обнимал меня, пока мы слушали шум прибоя. Я вспомнила это так четко, словно в последний раз мы сидели так буквально вчера, и почти ощутила прикосновение его рук и те же эмоции: легкость и удовлетворенность. Меня подмывало подвинуться на изогнутом полумесяцем сидении и взять Мэтта под руку.