Цвет небес

— Никогда не поздно изменить свою жизнь, Мэтт, — сказала я, пытаясь вспомнить, в каком положении сейчас нахожусь. — Тебе всего двадцать два. Ты все ещё можешь сделать нечто большее, как только поймешь, чем хочешь заняться, и неважно, будет это писательство или что-то другое. Это самое сложное, как мне кажется. Определиться. Не уверена, что у меня получилось.

Он вытянул руку на спинке сиденья.

— Ты сказала, что хочешь путешествовать.

— Да, — я подняла глаза. — И, возможно, так и сделаю.

— Не говори «возможно». Просто сделай. Жизнь коротка. Ты же не хочешь в один прекрасный день оглянуться назад и пожалеть обо всем, что не успела сделать. Сама же сказала, что чувствуешь себя несостоявшейся. Подумай, как это можно исправить.

Раздался стук столовых приборов и звон тарелок. Официантка убирала со стола в другом конце паба.

— Может быть, тебе тоже необходимо это сделать, — заметила я.

— А может быть, я занимаюсь этим прямо сейчас, — ответил он.

Моё сердце тревожно заколотилось.

— Как так?

— Вернувшись сюда. Встретившись с тобой.

Я сидела неподвижно, глядя в его чистые голубые глаза. Все, чего мне хотелось — вытянуть руку и коснуться его ладони, но я взяла бокал с пивом и медленно сделала глоток.

Официантка принесла наши блюда и поставила тарелки на стол. Как только она ушла, Мэтт потянулся к бутылке с кетчупом.

— Ты побледнела, — заметил он.

— Просто так странно сидеть здесь с тобой.

— Почему странно? Мы же старые друзья.

Я взяла вилку и поковырялась в тарелке с картофелем-фри.

Мы долго молчали, и я пыталась проглотить застрявший в горле ком.

— Наверное, мне не стоило приезжать, — сказал Мэтт, откидываясь назад.

Внезапно испугавшись, что сейчас он предложит отвезти меня назад в общежитие, а потом уедет, и уехать, я набралась смелости высказать то, что думала на самом деле.

— Нет. Я рада, что ты приехал. Я столько раз думала о тебе все эти годы, хотя и пыталась выбросить эти мысли из головы. Я гадала, как ты там, и надеялась, что ты счастлив. Так ли это? За исключением неустроенности, ну ты понимаешь.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Хочешь услышать правду?

Я кивнула.

— Тогда я скажу «нет». Я никогда не был по-настоящему счастлив.

Его ответ уязвил меня.

— Почему нет?

— Слишком о многом сожалел.

Я скованно сглотнула.

— Как и я.

Он окинул меня долгим взглядом, словно понимая, о чем я говорю, но это было бесполезно, потому что с этим ничего нельзя было поделать.

Было ли это правдой? Неужели с сожалениями никак нельзя справиться?

Мы сидели и в молчании доедали свои блюда, а на улице продолжался дождь.

— У тебя есть девушка? — спросила я, когда музыка затихла. Вопрос был откровенным, но мне хотелось узнать ответ.

— Было несколько за все эти годы, — сказал Мэтт. — Но ничего такого, о чем можно было написать домой. А вы с Питером вместе уже довольно долго.

— Да. — Я помолчала. — Он ждет, пока я окончу колледж и приеду домой, чтобы мы смогли пожениться.

Мэтт склонил голову набок.

— Вы помолвлены. Официально?

Ещё один смелый вопрос.

— Нет, неофициально. У меня нет кольца на пальце, по крайней мере, пока, и я ещё не уверена, что так будет правильно.

— Ты его любишь?

Я тяжело сглотнула.

— Конечно. Мы же говорим о Питере.

Мэтт кивнул, затем залез в карман за мелочью, встал и подошел к музыкальному автомату.

Я наблюдала, как он идет по пабу, а затем останавливается перед списком песен. Пока он стоял, я внимательно оглядела его сверху вниз, от широких плеч под черной кожаной курткой до узких бедер в свободных выцветших голубых джинсах. Он был, как всегда, красив. Я не могла отвести от него глаз.

Он кинул пару монет в прорезь, и они со звоном упали внутрь автомата. Я закрыла глаза и услышала звук меняющейся пластинки и прикосновение иглы проигрывателя и блестящему черному винилу. Заиграла песня «Дым застилает глаза» .

Когда я снова открыла глаза, Мэтт стоял передо мной и протягивал мне руку.

— Потанцуй со мной.

Вынужденная встать, я проследовала за ним на крохотную танцевальную площадку. В баре теперь никого не осталось, кроме того самого пожилого мужчины со стаканом виски.

Сердце гулко забилось, когда Мэтт обнял меня за талию и взял мою руку в свою, прижимая меня к груди. Он осторожно сделал шаг вперед, и я почувствовала, как по венам заструилась горячая кровь. Я старалась запомнить все свои ощущения — текстуру его мягкой кожаной куртки, которую ощущала под пальцами, лежащими на его плече, жесткость волос, щекотавших мои губы.

Мы медленно двигались в ритме музыки. Никто из нас не вымолвил ни слова, пока песня не кончилась, и автомат не щелкнул, меняя пластинку.

Мы разомкнули объятия.

— Правда в том, — сказала я, — что я даже не уверена, что хочу замуж. По крайней мере, пока что. Есть столько всего, что я хочу попробовать. Не думаю, что готова прямо сейчас стать женой.

— Кора. — Он внимательно изучал меня взглядом. — Выйдешь ли ты замуж завтра или через десять лет, ты никогда не будешь просто женой. Ты навсегда останешься собой.

Я улыбнулась ему:

— Спасибо.