Цвет ночи

Комната стремительно наполнялась цмоками. За моей спиной слышался и голос Гая, и цветочный запах Живы, тянущийся из её благоухающего поместья в вырае, распространялся вокруг.

— Ну и? — спросил Ян, обращаясь к Диане. — Долго нам ещё ждать?

— Всё необходимое перед тобой, — раздражённым тоном ответила Диана.

Правая бровь Яна удивлённо поползла вверх.

Ягиня закатила чёрные глаза и шагнула к камину, выполняя безмолвный приказ цмока, как само собой разумеющееся. Моё сердце сделало несколько беспокойных ударов; в прошлый раз взаимодействие с камином меня, Дианы и Яна принесло мало приятного. Но чтобы сейчас не происходило, я просто обязана через это пройти, в первую очередь потому, что очень хотела домой.

Пальцы Дианы потянулись к стоящим на его поверхности предметам, и остановились на песочных часах. Лёгким движением она откупорила крышку и протянула вещицу мне. Я недоуменно посмотрела на Ягиню, пока её взгляд скользил по нашим с Яном сомкнутым ладоням, и растерянная повернулась к дракону.

— Горсть песка, — объяснил он. — Возьми её и положи в рот.

Довольно странно, подумала я, не находя взаимосвязи между переходом из мира мёртвых в мир живых и песком из часов.

Ян вдруг отпустил мою руку. Кто-то, подступивший сзади, снял с моего плеча Кинли — скорее всего Гай, ведь другому он бы в руки не дался. И я поняла, что пора действовать. Сунула пальцы в стеклянную колбу, взяла щепотку и затем поднесла к губам.

Солёный и мягкий вкус. Немного, секундой позже, отдающий перцем. Я замерла в ожидании, что нечто сейчас произойдёт. Не знаю, как, но я перемещусь из этого мира в другой, в свой. Однако, ничего не происходило. Я по-прежнему видела Яна, значит, оставалась здесь. И всё, что чувствовала — это как песок в моём рту чуть начинает чуть сильнее жечь язык, словно он был пропитан чем-то острым. Диана сунула часы мне в руки, наполненную колбу, настойчивым взглядом давая понять, что я должна продолжать, а сама вернулась к камину, склонившись над топливником. Я снова погрузила пальцы в серую крошку и ещё раз поднесла ко рту. Снова этот солёный, несколько приятный вкус. Но в этой раз я ощутила запах… Жжёный, терпкий, напоминающий…Золу? Или пепел?

Пепел? — повторила я про себя. — От чего…

Или — чей?

Мгновенно мой взгляд взмыл ввысь, на покоящийся на кромке камина череп.

Губы и язык защипало. Желудок скрутило, он отозвался болью. Я попыталась отшагнуть, силясь выкинуть из головы пугающее предположение, борясь с желанием вытянуть язык и приняться вытирать его, всё ещё машинально удерживая часы в руке, но Ян не позволил мне сдвинуться с места, взяв за локоть.

— Просто съешь его, Ава, — глухо, настойчивым тоном шепнул он мне на ухо, догадавшись, что я поняла.

И пока я тяжело дышала, мысленно упираясь, ко мне подступила Диана. Выпрямившись, отстранившись от топливника, она держала в руке две большие зачерпнутые горсти серой пыли. Потухшего праха. Останков сожжённой жертвы. Человеческой?… Пепел просыпался на пол, когда она тянулась к моему лицу, когда я пыталась отшагнуть назад, когда Ян сжав пальцы на моём локте силой удерживал меня, непреклонно следуя процедуре и безучастно наблюдая за тем, что собирается сделать со мной его подруга, не пытаясь меня защитить.

Диана впечатывает горсть праха в моё лицо, он попадает внутрь моего рта через открытые в испуге губы. Моё горло наполняется пеплом. Я вдыхаю его носом, он обвалакивает моё небо, спускается в пищевод при глубоком рефлекторном вдохе, наполняет желудок. Она буквально кормит меня им, силой удерживая ладонь у моего лица. Прах везде, внутри меня. Я чувствую тошноту, чувствую разгорающийся острый жар. Прах горячий и словно воспламеняется внутри моего тела. Он — как живой огонь, поджигает мои внутренности. Я задыхаюсь, замечаю, как теряю равновесие, как комната начинает кружиться и темнеет, как кричу от боли, от того, что сгораю изнутри. Падаю в мрачную бездну, едва осязая подхватывающие меня руки Яна. Но они вдруг исчезают, и я окунаюсь в черноту, теряя сознание. Я отключаюсь.

Открываю глаза — надо мной стоит Диана, и никого больше. Комната абсолютно пуста. Её угольные глаза упрямо сверлят меня недобрым выражением. Кашляя, размазываю пепел по лицу, пытаясь вытереть со рта. В это время она делает ко мне шаг, и я начинаю судорожно отползать, машинально, не зная, что ей нужно — ещё раз накормить меня сгоревшими человеческими останками или воспользоваться моментом, пока мы одни и завершить то, что не успела ранее — убить меня. Между нами вдруг проявляется фигура Яна. Преграждая ей путь ко мне, он в полном спокойствии и нерушимости лёгким движением отряхивает пепел с плеча камзола, и протягивает мне руку. Я не поднимаюсь, это он ставит меня на ноги, он вытирает мне рот широкой ладонью, он отправляет Диану немедленно принести мне воды.