Цвет ночи

Деловито сложив руки на груди, она спросила:

– Мода порубежного мира? Кажется, я слишком давно там не была. – И требовательно добавила: – Ты должна рассказать мне, что ещё вы сейчас там носите.

Её мгновенно перебил Ян.

– В данный момент Ава носит на людях нижнее бельё.

Я не могла поверить, что он говорит серьёзно. Он выглядел в самом деле негодующим. В замешательстве хлопая ресницами, я повторила:

– Ты видел меня в купальнике. Очень много раз.

Он ответил, цедя:

– Это другое.

Пока звуки рояля развеивали полутьму освещённого свечами зала, пока под его звуки в вальсе кружились гости, скорее всего, наслаждаясь балом, кем бы они ни были, мы стояли полукругом за мраморными белыми колоннами, уходящими в потолок, и Ян подцепив лихорадку драконьей спесивости, донимал меня, а остальные за этим наблюдали.

– Другое? – Я фыркнула. – Ты невыносим, Ян.

Уголки его рта поплыли вверх, и эта мягкая улыбка не касалась его холодных глаз. Ни разу неискренняя, улыбка выглядела довольно жуткой, при том, что я понимала – если он так улыбается, то изо всех сил пытается на меня не злиться. Не выдержав его взгляда, я опустила свой в пол.

– Потрудись выбирать выражения, Алевтина, – с расстановкой произнёс он.

Алевтина? Я резко подняла голову. Алевтина?! Он действительно так сказал? Назвал меня полным именем? Это прозвучало как отчитывание меня.

– Хорошо, дракон, – ответила я с такой же расстановкой, без капли сожаления и с долей удовольствия. – Если тебе это поднимет настроение, дракон.

Он вспыхнул. Он ненавидел, когда я называла его так, а не по имени. Точно не знаю, почему, но предполагаю, что подобное обращение всегда казалось ему недостаточно уважительным, даже оскорбляющим его цмоковскую гордость.

Я заметила, что за нами с интересом, с лёгкой улыбкой задора наблюдает Валентина. Константин же стоял, нахмурив брови и сощурив глаза. Но мне уже было всё равно.

– То есть Велесу можно ходить голым, а мне нет? – добавила я.

То, что в руках Яна был наполненный хрустальный бокал, я заметила уже посреди нашей перепалки, когда он со звоном опустил его на стоящую рядом поверхность, являющуюся столом или скорее высокой тумбой. Взглядом он попытался испепелить меня заживо, но я не поддалась. Не отвела глаз, не уступила.

Валентина расхохоталась, глядя на нас. На её смех сверху наложился голос, звучный и раскатистый:

– Так я привлекаю женщин, девочка. Это же работает, да?

Повернувшись на его звук, я обнаружила Велеса, восседающего на стульях у камина, рядом с Гаем. На плече у Велеса, переминаясь с одной лапы на другую, стоял Кинли. Вот, куда он упорхнул с моих рук. Хоть бы как предупредил…

– Мне нравится эта человеческая девчонка, – всё ещё смеясь, сказала Валентина. – Ян, можно я буду с ней дружить? Никогда не видела прежде, чтобы тебя так кто-либо донимал, кроме меня.

Ян плотно сжал челюсть и на его лице заиграли желваки. На меня он больше не смотрел, направив взгляд поверх моей головы, а его пылающие глаза потухли.

– Ава не игрушка, – ровно произнёс Ян. – Спрашивай у неё, Тина.

Тина, отметила я. Как мягко и красиво он её назвал. Так называл меня отец, когда все остальные сокращали моё имя по-другому. У нас с Валентиной были почти что одинаковые имена.

– Не моя игрушка, – игриво произнесла она, – но твоя?

– И не моя, – отозвался Ян, добавив, – не игрушка.

Он очень быстро сменил тон, и даже вдруг попытался сгладить острые углы.

– Я очень рад, Ава, что ты чувствуешь себя настолько отдохнувшей и освоившейся, что можешь снова мне дерзить, – только и сказал он.

Возможно, он не язвил, и моя попытка ему противостоять, и правда, была хорошим знаком. Но на этом мои испытания не закончились.

Семья драконов не давала мне возможности осмотреться по сторонам. Не давала прояснить, кто все эти собравшиеся, не давала передышки. Сперва на меня обрушился Ян со всем своим негодованием, а теперь – ко мне неожиданно подступил до этих пор молчавший Константин.

На какое-то время я даже успела забыть, что он тоже стоит здесь – намеренно или нет, но он умел оставаться незамеченным, и теперь, кажется, поразилась не только я, но и Ян, потому что он удивлённо поднял брови вверх, когда Константин, склоняясь над моим ухом, обжигая кожу щеки своим дыханием, тихо сказал:

– Позволь пригласить тебя на танец.

Все мысли в моей голове перемешались: страх, изумление, желание бежать, надежда, что его приглашение – шутка… Не помню, как вложила свою ладонь в его руку, не помню, посмотрела ли на Яна, когда уходила с Константином, минуя колонны. Не понимаю, как получилось, что я не отказала ему.

Мелодия рояля сменилась с минуту назад, и сейчас играл вальс. Можно сказать повезло, потому что он был единственным классическим танцем, который я знала. Хотя меня не очень то и волновало, насколько умелой танцоршей я буду выглядеть перед Константином. И откуда вообще умел танцевать он сам? Разве он не бродил по навьему лесу денно и нощно в обществе полусгнивших костомах, нагоняя ужас на человеческий род, веками добиваясь того, чтобы его прозвали Кощеем?