Цвет ночи (СИ)

Весь его вид отражал властность и жестокость, и он явно не считал, что произошла какая-то ошибка. Окинув взглядом остальных — Гая и поспешивших сюда Валентину, Константина и Алексея, замерших в стороне, не делающих никаких попыток помочь Александре, я медленно начала понимать, что их устраивает, что она испытывает страдание. Будто они желали, чтобы я её ранила. Будто никакой ошибки не было, а происходящее — являлось их изначальным планом. Лишь Велес, только что появившийся на балконе, слегка поморщился.

Непринуждённые шаги послышались рядом — подхватив меня под мышки, Ян резким движением поднял меня и поставил на ноги, расстегнув свой камзол и в следующую секунду закрутив в него меня, согревая.

— … освободи меня… — раздался стон девушки, корчившейся на полу.

Внутри меня всё сжалось. Моё тело дрожало от холода и ужаса. И посмотрев на её братьев и сестёр, я осознала, что никто не сдвинулся с места и не собирался сделать шага на встречу.

Я не могла разобраться, почему они так с ней поступают. Их поведение ввергало меня в оцепенение.

— Александра говорит это тебе, Ава, — объявил мне Ян.

Не вдумываясь в то, почему она обратилась ко мне, получив негласное разрешение двинуться к ней, я сделала шаг, но хватка Яна за предплечье не позволила мне устремиться на помощь к его сестре.

— В обмен на то, что ты вытащишь кинжал, она будет служить тебе, пока ты не пожелаешь дать ей свободу, — дополнил ровным голосом он.

— Что?! — выпалила я на одном дыхании, обернувшись на него.

— Это проклятие, подобное моему с песней о Ящере. Его наложили люди во время войны, и теперь, ты, как человек, представитель вида людей, им воспользовалась.

— … вытащи его… — молила Александра. — … прошу…

Она закашляла, и капли крови оросили плитку. Моё сердце бешено заколотилось. Мне казалось, что я и сама ощущаю её боль. Мне становилось плохо.

— Спроси её, будет ли она тебе служить, — сказал Ян.

Вот, зачем он водил меня в лес и учил держать этот нож. Он хотел получить власть над собственной сестрой с помощью меня. Не задумываясь сейчас, насколько это неправильно и жестоко, я решила выполнить требование Яна, лишь бы поскорее избавить её от лезвия под рёбрами, которое находилось там по моей вине, а потом потребовать объяснений.

— Ты… будешь… мне служить? — быстро проговорила я, обращаясь к Александре, не веря, что действительно делаю это — накладываю на кого-то проклятие прямо сейчас.

— …да… — хрипло вымолвила та.

— Ты будешь исполнять каждый её приказ? — строго вопросил Ян.

— …буду… — ответила Александра.

— Ава, будь добра, вытащи его и сразу же прикажи ей не причинять тебе вред, не покидать этот замок без твоего разрешения и никоим образом не пытаться связаться с матерью или отцом.

Он освободил меня от хватки, и я направилась к девушке. Я не знала, как к ней относиться. Ян обращался к ней с подчёркнутой холодностью, как и все здесь собравшиеся. Никто её здесь почему-то не жаловал. И, кажется, она была опасна. И раз они решили сковать её волю подобным образом — они не могли ей доверять. Но сестра была нужна им. А точнее — нам. И как ни странно, теперь она будет слушаться, беспрекословно, именно меня.

Склоняясь над её выгнутой спиной, я тяну дрожащую руку к её животу и обхватываю рукоятку клинка, скользкую и горячую, выпачканную чужой кровью. Аккуратно извлекая её, боясь причинить ещё больше страданий, произношу приказы, надиктованные мне Яном. И отшатываюсь от девушки, словно в испуге. Оказываясь рядом с Велесом и Гаем. Почему-то сознательно не подаваясь в сторону Яна.

Александра громко выдохнула, с облегчением. Выпрямилась, но продолжала сидеть на полу. Она пронзительно смотрела на меня, не моргая, видимо, пылая от злости, но мой приказ о не причинении вреда — вероятно, действовал. Оглянувшись за спину, она осмотрела пропасть и видимо, попробовала проверить, хватит ли сил отползти и прыгнуть в неё, чтобы скрыться, но её тело не подчинилось, потому что я запретила ей покидать крепость. И Александра снова повернулась ко мне, в недовольстве стиснув зубы.

Меня больше не одолевал холод, мою кожу воспламеняла паника и неловкость от её пристального взора.

— Как действует это проклятие? — прошептала я в недоумении, обращаясь к стоящим рядом со мной, глядя со страхом ей в глаза в ответ.

— Много кого из нас прокляли во время войны, когда людей использовали волки, чтобы победить нас, — ответила высоким надменным голосом Валентина. — Я получила от них свои длинные ресницы, например. Они должны были прикрывать мой взгляд, ведь случайно брошенный на любого, в особенности на родных и близких, на моих сородичей, способен разорвать плотную оболочку души на куски, чтобы её проще было расщепить врагам. Полагаю, меня пытались обречь на что-то вроде: «все, на кого ты будешь смотреть, будут умирать», но я немного обуздала эту магию, и теперь могу сознательно выбирать своих жертв.