Цвет ночи (СИ)

Лишь теперь Вольтури понял, что он взял в жёны несмышленого подростка, который едва ещё оформился в женщину. Подростка, не умеющего ещё ориентироваться в жизни и не умеющего делать твёрдый и окончательный выбор. В тот день, когда она просила его убить её, она не была полностью уверена в том, что действительно хочет этого. Ведь её любовь к семье, при всем их странном к ней отношении, где невнимание граничило с заботой, а любовь — с равнодушием, была куда сильнее желания смерти. Она хотела доказать им свою важность, но не знала как, и её просьба тогда была больше похожа на отчаянье, нежели на взвешенное решение. Как же он тогда этого не понял?!

Теперь же эта догадка породила другую череду вопросов. А что если её согласие стать его женой, тоже было не твёрдым, сомнительным, навеянным эмоциями и новым чувственным миром, что он ей открыл? Он вновь стал рыться в её воспоминаниях и чувствах, но на этот раз лишь в том, что касалось его. Нет, он ошибался. Она была в него влюблена, он казался ей сказочным принцем, прекрасным спасителем, совершенно не ужасным и не кровожадным монстром, каким он привык себя видеть в глазах других, а добрым, ласковым, чутким, нежным, заботливым. Таким он был для неё, таким она видела его своим наивным, непорочным взглядом.

У Ренесми не было чувства страха. Мир казался ей огромным и светлым. И даже их первая встреча осталась в воспоминаниях не в таких мрачных и ужасающих красках, которые он себе представлял. Да, в мыслях Ренесми боялась встречи с ним, но как только она произошла, страх исчез. Его жена была влюблена в него с того самого момента, когда их глаза встретились здесь у фонтана. А первый поцелуй, что для него по сути ничего не значил, кроме безудержного желания обладать её телом и кровью, для неё был поцелуем первой любви. Она была влюблена в него. Она считала его безгрешным, даже не думая о том, каким неимоверным злом была пропитана его вечность до появления её в этом саду. Для неё он стал прототипом того самого Шекспировского Ромео, наивность которого Аро был готов высмеивать, но только не теперь.

— Уведите меня, прошу! Я не хочу больше спускаться вниз к гостям, — её прерывающийся от слез голос вывел его из раздумий.

— Конечно. Пойдемте! — он хотел было отстранить её от себя, но она так крепко уткнулась в него, будто ища в его объятиях сострадание и поддержку, что он не нашёл другого выхода, как подхватить её на руки и меньше чем через минуту оказаться с ней в спальне, где все было готово для их первой ночи.

Ренесми ахнула, увидев, что кровать под балдахином вместо привычного мрачного ложа превратилась в белоснежную, усыпанную красными и белыми лепестками роз поляну, обрамленную в изголовье живыми цветами, а новый балдахин был подобен ночному небу с россыпью звезд.

— Неужели это вы сделали ради меня? — слёзы перестали течь из её глаз, но тело до сих пор не могло оправиться, и плечи Ренесми то и дело слегка подрагивали.

— Да, это я сделал для вас, — запустив ловкие пальцы в её волосы, он с легкостью лишил её прически, распустив локоны, мягкой волной упавшие на спину и плечи.

— Простите меня, мне так стыдно за эти слёзы. Я должна была не обнадёживать себя мыслью о том, что они всё же приедут, — она тяжело вздохнула.

— Идите ко мне, — Вольтури уже сидел на кровати без мантии в рубашке и брюках, протягивая девушке руку.

Она подчинилась и тут же оказалась в его объятиях. Ловкими движениями, он снял с неё обувь, укладывая жену на постель.

— У вас такое опухшее личико, Ренесми, — он улыбнулся и приложил холодные пальцы к её векам, закрывая их. Его ледяные руки успокаивали кожу, принося облегчение. — Спите, моя дорогая, спите. Я вижу, что вы устали, да и эти слезы вымотали вас. У нас ещё будут тысячи ночей, спите. Я рядом. Ничего не бойтесь, спите… — его голос убаюкивал подобно колыбельной, а его объятия казались мягче любой перины, и Ренесми, словно в детстве, провалилась в сладкий сон.

Когда её дыхание стало ровным, Аро аккуратно накрыл её одеялом и вновь обнял. В его руках она была такой миниатюрной, такой игрушечной, что с его губ невольно сорвалось:

— Спи, моя девочка. Спи моя маленькая, глупая Ренесми.

========== Тепло наших тел ==========

Он пролежал всю ночь с закрытыми глазами, погрузившись в своеобразный транс, отключив мысли. Перед глазами была непроглядная темнота, которая приносила спокойствие. Рядом сладко спала женщина, благодаря которой он обрёл душевное равновесие. Её дыхание и стук сердца напоминали ему о том, что она живая тёплая, по её венам течет кровь, а сама она хоть и наполовину вампир, но нуждается в его заботе и опеке. Она слабая, хрупкая, женственная — его Ренесми.

Мягкие губы коснулись его щеки, но он не подал вида и лежал также неподвижно, не открывая глаз. И вновь тепло её губ на уголке рта, а потом и на самих губах. Но он не реагировал, ожидая, что же дальше предпримет его проснувшаяся жена.

— Ну Аро, вы же не можете спать, — тихо на ушко прошептала она, обдавая кожу горячим дыханием.