Цвет ночи (СИ)

— Конечно. Пока вы были на пляже, вам приготовили пиццу, насколько я могу судить, она пахнет очень аппетитно. Пока вы приводите себя в порядок, я разогрею её. Вам нужно поесть, — последнее предложение было сказано тоном, не терпящим возражений, поэтому Ренесми, которая почему-то вовсе не чувствовала себя голодной, лишь молча кивнула.

Когда Аро скрылся из вида, она прошептала себе под нос:

— А говорит, что монстр. По-моему, очень милый и заботливый, пусть даже и монстр.

— Я все слышу, — раздалось из кухни. — Заботливый монстр не может разобраться с микроволновкой, и мне нужна ваша помощь… — Что-то рухнуло на пол и разбилось. — Дьявол, — выругался Аро.

Ренесми вошла в тот момент, когда Аро собирал осколки тарелки совком и щёткой с пола. Верховный правитель клана Вольтури сидел на корточках босиком, в пляжных шортах, с голым торсом, стараясь собрать осколки фарфора. Он казался сейчас таким обычным мужчиной, занимающимся домашними делами, что улыбка сама собой появилась на лице Ренесми.

— Давайте я, помогу, — рассмеялась она, присаживаясь рядом и, отбирая у него совок со щеткой.

— Да, пожалуйста, оказывается я такой неуклюжий в отношении с человеческими предметами, — он сконфуженно улыбнулся.

Ренесми управилось с осколками довольно быстро, так же, как и разогрела пиццу. Переодеться ей так и не удалось, поэтому она уселась за стол прямо в купальнике. Пицца оказалась безумно вкусной, и она уплетала её за обе щеки, понимая с каждым съеденным куском, что за время, провёденное на пляже, она всё-таки, ужасно проголодалась. Вольтури сидел напротив неё, держа в руках бокал и неспешно потягивая кровь, наслаждался каждым глотком. Их семейный ужин прошёл в молчании и достаточно быстро.

Убрав и вымыв за собой посуду, Ренесми направилась в спальню, чтобы наконец-то переодеться.

— Я жду вас на веранде, хочу рассказать вам кое-что, — голос Аро настиг её у самой спальни.

Она повернулась и с удивлением взглянула на мужа.

— Что-то случилось? — встревожено спросила она.

— Это случилось несколько тысяч лет назад. Сегодня вы сказали, что готовы услышать обо мне что угодно, и это не изменит ваших чувств. Поэтому я принял решение рассказать вам о себе, чтобы вы понимали, кто есть на самом деле ваш муж и не питали иллюзий в отношении моей человечности, — его голос был твёрдым и настолько холодным, что Ренесми непроизвольно бросило в дрожь.

========== В темноте. Часть 1. ==========

Ренесми наспех приняла душ и переоделась, накинув на себя легкий летний сарафан и плетеные сандалии. Аро ждал её на веранде, как они и условились, но предчувствие их разговора было тревожным. Он хотел рассказать ей правду о своем прошлом, и это манило и одновременно пугало её. Да, она была уверена, что любая правда не изменит её отношения к вампиру, но всё же было страшно от того, что он может поведать ей. Поэтому Ренесми, с трудом унимая дрожь в руках, вышла к нему.

Взошла полная луна, превращая остров в таинственный ночной мир, где шум прибоя сливался шумом прибрежного ветра, прячущегося в пальмовых зарослях. Аро вновь сидел с бокалом «еды», вертя ножку тонкими аристократическими пальцами. Свет, льющийся из гостиной, был приглушённым, и если бы не предстоящий разговор, то обстановка напоминала бы Ренесми романтическое свидание.

— Прошу вас, присаживайтесь, — указал Вольтури на плетёное кресло напротив. Сам он сидел в точно таком же, держа бокал.

Девушка робко заняла предложенное место, поправив подол сарафана, который был намного выше колен.

— Ренесми, вы издеваетесь надо мной. Как я могу разговаривать с вами серьезно, когда я вижу как от ночной прохлады, напряжена ваша грудь под просвечивающей тканью. Вы специально выбрали такую одежду? — он гневно взглянул на жену, вытаскивая из-под спины плед и протягивая ей.

— Простите, — пролепетала Ренесми, прикрывая грудь и ноги.

— Спасибо. Теперь устраивайтесь удобней и приготовьтесь внимательно слушать.

И он начал свой рассказ.

Когда-то, очень давно, когда я был человеком, я полюбил женщину. Полюбил настолько сильно, что не представлял своей жизни без нее. Её звали Эвридика. И мы были счастливы, готовясь к свадьбе. Но она предала меня, отравив и выкрав у меня ценные бумаги, которые я, будучи послом, должен был доставить правителю Вольтерры. Я умирал, корчась от мук, и умер бы, если бы не вампир, нашедший и обративший меня. Когда я пришел в себя, я не понял, что со мной произошло, я думал, что муки обращения — это те самые муки от яда, который медленно и верно должен был убить меня. Я отчетливо помнил лицо человека, кусавшего меня, но когда я очнулся посреди леса, его нигде не было.