Цвет ночи (СИ)

Ей не стоило рождаться. Вся семья любила её, но вовсе не так, как ей хотелось. Она не желала быть их обузой, она не могла больше испытывать это ноющее одиночество, которое неотрывно следовало за ней. Вся её семья была цельной. У всех была вторая половинка, а она была одинока. Ренесми была уверена, что не сможет найти себе пару ни среди вампиров, ни среди людей, ни среди оборотней. Она — чудовище, не похожее ни на кого.

От этих мыслей слезы опять застлали глаза. Голова заболела, а дышать от охватившей её истерики стало тяжело. Она с трудом поднялась с пола и еле дошла на затёкших ногах до кровати. Рухнув на неё, вампирша предалась рыданиям, а потом провалилась в глубокий неспокойный сон.

========== Насмешка судьбы ==========

— О, Аро, вы сегодня такой страстный, каким были в первые наши ночи, — проворковала Сульпиция, уткнувшись в плечо мужа.

Вампир буквально утащил супругу с бала. Эта проклятая Ренесми разожгла его желание до таких невообразимых размеров, что ему приходилось прикрываться мантией, дабы не попасть в неловкое положение. В таком состоянии жизненно необходима была разрядка и, не дожидаясь окончания праздника, он увёл Сульпицию в свои покои. Это было крайне пренебрежительно к гостям, но как верховный вампир, он мог позволить себе такую наглость.

А дальше всё было похоже на безумие. Он как зверь налетел на Сульпицию, не оставив ни единого целого лоскута её великолепного тёмно-синего платья. Аро бросил жену на кровать и овладел так молниеносно, не оставив ей ни секунды для осмысления происходящего. Ему было безразлично, получает ли она какое-либо удовольствие от его быстрых и сильных толчков. Сейчас это было абсолютно не важно. Он не видел перед собой лица собственной жены: перед глазами стоял образ полукровки и её шоколадных глаз, смотрящих на него в упор. Оргазм накрыл с головой, его трясло, и он, рухнув в изнеможении, придавил своим телом Сульпицию, дыхание которой было неровным, а руки вцепились мертвой хваткой в его спину.

— Простите за резкость, но вы были такой возбуждающей на сегодняшнем балу. Я не мог себя сдерживать, — переводя дыхание, соврал вампир, откидываясь на подушки.

Он закрыл глаза и перед ним опять возник образ шоколадных глаз. «Да что за дьявол?! Прочь из моей головы!» — стараясь отогнать от себя навязчивое видение, он вскочил, но супруга властным движением вернула его на место. Обвив его тело, подобно змее, она прижалась к нему и зашептала так тихо, что даже он еле расслышал:

— Куда же вы, сир? Ночь только началась. Останьтесь. Вы сегодня такой горячий… — она провела языком по его шее, заставляя желание вновь пробудиться. И Аро не стал сопротивляться, отдавшись и покорившись женским чарам. Но шоколадные глаза, этот взгляд и запах, что он никогда не сможет забыть, преследовали его все время их любовных утех.

Он покинул собственные покои под утро, оставив Сульпицию в одиночестве, чтобы пройтись, успокаивая вновь налетевшие на него мысли. Коридоры замка Вольтури были пусты, но Аро прекрасно знал, что никто в этом замке не спит, хотя все гостевые комнаты были заняты. Вампиры не спали. Сон был им ни к чему, поэтому ночью большинство из них либо охотилось, либо придавалось любовной страсти, либо думало о вечности. Только одна гостья в его замке спала спокойным человеческим сном.

Ренесми Каллен — ненавистная ему полукровка, размышления о которой владели им, не отпуская. Это пугало вампира всё сильнее. Он не мог быть зависимым ни от чего, даже от собственных мыслей. Но сегодня он попался. Он перестал контролировать не только мысли, но и свои желания. Каллен же совершенно не боялась его. Аро чувствовал как на балу, после их возвращения из сада, она искала его глазами, старалась оказаться рядом, не выпуская из поля зрения. Для чего? Неужели так хотела разозлить его, чтобы он быстрее исполнил её просьбу и безжалостно убил?

Вольтури вышел в сад и сел прямо на землю, облокотившись на край фонтана. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох. Ничего искушающего, только свежий летний воздух. Никакого намека на тот дивный, противоречивый аромат, что исходит от Ренесми. Он не мог понять сейчас самого себя: то ли он жалел, что не может сейчас его почувствовать, то ли он наоборот был этому рад.