Цвет победы

В тот миг Ярославу не насторожили слова младшенького, а зря. Это она поняла примерно через час, когда уже отдарились все гости и пришла очередь её детей. Вернее, отряда Стана.

К тому времени молодожёны порядком разбогатели. После того как один из соправителей подарил поместье, а вторая – дом в Дилле, знатным гостям показалось неудобно отделаться теми коробками и свёртками, которые они принесли с собой. И первый же гость, преподнося набор столового серебра, сообщил, что это не всё, основной подарок, шестёрку молодых пангов, он доставит завтра же в то самое поместье. Его примеру последовали остальные, и вскоре новой семье принадлежало целое состояние. Там было небольшое парусное прогулочное судно, хотомар вместе с дрифоном и его водителем, новенькая дорожная карета, загон с овцами, плодоносящий сад в окрестностях столицы… всего остального Слава не запомнила.

Она вообще была ошеломлена таким поворотом дела и чувствовала себя едва ли не самозванкой. Васт, вовремя заметивший смятение жены и сумевший его правильно расшифровать, склонился к её лицу, чтобы оставить на виске лёгкое прикосновение губ, и еле слышно велел взглянуть на Линел.

«Где Линел?» – едва не спросила вслух новобрачная, проследила за подсказкой зелёных глаз и сразу обнаружила подругу. Моряна удобно устроилась за длинным столом, на который слуги относили пакеты и коробки, и с самым деловым видом записывала подарки в длинный свиток.

Ярославе вмиг полегчало, теперь она точно знала: ей не придётся ломать голову над тем, чем кормить овец, куда ставить на время шторма парусник и как поступить с урожаем фруктов. Всем этим займутся её новые сёстры-моряны.

– Мы не будем дарить маме ложек и овец, – заявил Стан, выйдя на середину зала, когда отдарились все, кроме них, – да и нету у нас ни того ни другого. Мы от всей души хотим подарить ей праздник… и, по обычаю нашего мира, он начнётся с цветов, музыки и вальса. Разрешите, леди?

Он вытянулся перед матерью, такой высокий, стройный и уверенный в ставшем для них фишкой костюме Зорро, подмигнул ей едва заметно и, натянув на глаза бархатную полумаску, протянул руку.

И в тот же миг над залом поплыли первые, чарующие аккорды вальса Евгения Доги. Слава мгновенно нашла взглядом источник музыки, сидящий на галерее оркестр из местных музыкантов. Но вели неведомую этому миру прозрачную мелодию стоящие впереди всех Конс и Тин, один со своим кларнетом, второй с дейнэ, такие похожие, серьёзные и важные, что сердце матери сжалось от умиления и гордости.

Вот ведь точно же знали, мошенники, перед чем Славе никогда не устоять, перед любимой мелодией и не менее любимым танцем! Она осторожно высвободилась из рук чуть растерявшегося мужа, всучив взамен себя букет, и, присев в лёгком реверансе, положила руку на плечо сына.

И в следующий момент они уже летели по залу в вальсе, а с галерей верхнего этажа на них и на гостей, медленно кружась, опускались белые душистые лепестки каких-то местных цветов.

Ярослава вдруг почувствовала себя необычайно легко, словно окончательно спали с души все тревоги, заботы и потери, всё копившееся много лет, не давая ни на миг по-настоящему забыться и расправить усталые плечи.

– Щиты сними, – уводя мать в танце подальше от Васта, тихо посоветовал сын, – но не сейчас, а как подойдём… нельзя же так издеваться над ушастым, он уже весь испереживался.

– Все такие умные, – счастливо улыбаясь мелодии, ощущению полёта и душевного комфорта, безобидно огрызнулась новобрачная, – одной – поставь щиты, другому – сними… А мне вот кажется, что он и так слишком много понимает.

– Знаешь… мы все так рады, – туманно признался Стан и предупредил, – подходим, вот… сейчас, давай!

Да пожалуйста! Великодушно ухмыльнулась Ярослава, обнаружив себя стоящей перед заметно нервничающим блондином. Мысленно потянула за невидимые крючки, освобождая концы воображаемого шарфа, и ослепительно улыбнулась мужу.

– Вручаем тебе нашу маму и верим, что ты всегда будешь её любить и беречь, – строго изрёк старший, и, словно не замечая, как расплывается в счастливой улыбке лицо анлезийца, объявил. – Танцуют молодожёны!

Ярослава на миг встревожилась новой выходкой сына, но вскоре с облегчением осознала, или все ваальты – прирождённые танцоры, или это Васт настолько хорошо предугадывает её движения, но запутаться в юбках и упасть среди зала ей совершенно не грозит. А успокоившись, женщина с давно забытой легкомысленностью отдалась на волю сильных рук и музыки, самозабвенно наслаждаясь всей этой, как ей казалось много последних лет, навсегда потерянной для неё роскошью – танцевать вальс с мужчиной, который обожает её так откровенно и так явно начинает нравиться самой Славе… Хотя признаваться в такой глупости она пока не решилась бы даже самой себе.

Вальс кончился, но, как оказалось, сюрпризы детей на этом ещё не иссякли. Музыка сменилась на тягуче-однотонную, тревожащую душу обещающими тайну тоскливыми нотками. Слава бросила взгляд на оркестр, но клонов среди музыкантов уже не было.