Цвет счастья

Он молча прошёл мимо охраны, плотно прикрыл за собой дверь и, торопливо скидывая одежду, нырнул под покрывало. Кродан всем своим существом прильнул к такому желанному телу и не сдержал довольного стона, когда девушка, чуть поёрзав, крепче прижалась к нему. Он водил ладонями по её необыкновенно нежной коже, наслаждался вкусом её упругой округлой груди и мысленно молил Древних, чтобы его пара захотела навсегда остаться в его руках.

Когда Есения остановила на нём затуманенный сонной поволокой взгляд, дракон замер. Он ожидал чего угодно: что, окончательно проснувшись, девушка оттолкнёт его, начнёт сопротивляться, будет возмущённо прогонять из своей постели. Но она лишь притянула его губы к своим, награждая умопомрачительным поцелуем. Воодушевлённый такой жаркой встречей, Кродан накрыл девушку своим телом и вошёл в неё одним мощным глубоким толчком.

Она сводила его с ума своими сладкими стонами, лишала разума движениями своих бёдер, подаваясь ему навстречу и сжимая его глубоко внутри. Поцелуи её мягких припухших губ ярко искрили на его покрытой испариной коже. Он с упоением брал свою маленькую живую молнию, мгновенно отзываясь на любое её чувственное желание, проскальзывающее через их связь.

— Сеня, — раз за разом шептал он, когда волна невыносимого удовольствия с головой накрывала их обоих.

Позже Кродан крепко прижал утомлённую девушку спиной к себе и сложил ладони на её животе, отчётливо ощущая, как под пальцами потихоньку набирает силу новая жизнь.

Глава 7

Следующие несколько дней для Кродана выдались довольно напряжёнными. Вернулся отряд, что был отправлен на помощь поселениям в южной части долины. Но прибыл он ни с чем. Прочесав все окрестности разрушенной деревни, никаких других следов болотных драконов они не нашли.

— Похоже, Радомира была права: они явно пытались оттянуть наши силы из замка, — отметил Кродан. — Но зачем? Напасть на тебя? Просто глупо и смешно.

Конрад в ответ только нахмурился. Болотные всегда уступали драконам долины в размерах и силе. Из всех драконов мира лишь ледяные обитатели северных вершин горной цепи, что опоясывала Зелёную долину, превосходили по своей мощи клан Конрада. Но они полностью соответствовали своей стихии. Смотрели на мир холодно и равнодушно, совершенно не интересуясь ни делами, ни землями соседей. Крайне редко и неохотно покидали свои ледяные вершины.

Болотных же драконов всегда привлекала плодородная долина, граничащая с их мрачной вотчиной. Но решиться на открытое противостояние с Конрадом с их стороны на самом деле было не слишком разумно — что и настораживало. Уж чего-чего, а ума и коварства им было не занимать. Это могло означать только, что за их действиями крылось что-то ещё.

— Как же это всё не вовремя, — вздохнул Конрад, нервно скользнув ладонью по волосам. — Мало нам было Вестры, так теперь ещё непонятно, что с юга ожидать.

Кродан был полностью с ним солидарен. Ведь все эти неприятности отвлекали его от своей истинной. В свободное время, что не так уж и часто выпадало ему за последние дни, Кродан знакомил Есению с замком. Он показал ей небольшой сад во внутреннем дворике, где прежде любила гулять Радомира. С каким-то необъяснимым волнением представил девушку своему отцу, Цертасу. Пожилой дракон сразу же расположил её к себе своими шутливыми замечаниями в адрес сына.

Ужинали они теперь в большом зале, не считая стражи, вчетвером: три дракона и Есения. Обедали молодые драконы, по уши погрязшие в делах клана и поисках Вестры, обычно где придётся, оставляя девушку на Цертаса. Завтракать же Кродан предпочитал в постели со своей парой.

Ночи дракон проводил с ней же. Он с непередаваемым наслаждением не́жил девушку в своих объятиях, неутомимо осыпал её тело поцелуями и ласками, неистово доводил до вершины блаженства. Но ни разу с той самой первой ночи не позволял больше своему семени пролиться внутрь её лона: не хотел спровоцировать тяжёлый разговор раньше времени, хоть и было невероятно сложно сопротивляться своим драконьим инстинктам.

Кродан всё ещё не решался рассказать Есении о том, насколько изменилось теперь её положение. В глубине души надеялся, что к тому времени, когда она сама поймёт, что носит его дитя, не захочет уже возвращаться домой. Он делал всё, чтобы его избранной было хорошо и спокойно рядом с ним. Но всё же Кродана тяготила собственная нерешительность и замалчивание правды. Несмотря на то, какой неподдельной страстью искрили их совместные ночи, он чувствовал и в Есении какую-то отстранённость. Явственно ощущал в ней отражение собственных терзаний и был почти уверен, что девушка тоже недоговаривает нечто важное.

Однажды, когда дракон, как и в прежние вечера, проводив Есению после ужина к её покоям, припал к её губам, прижимая к себе желанное хрупкое тело, девушка напряжённо упёрлась ладошками ему в грудь. Кродан послушно отстранился и вопросительно вздёрнул бровь, подозревая, что вот он, миг, который тот всячески оттягивал.

— Когда ты собираешься вернуть меня домой? Сколько ещё ночей я должна провести с тобой ради этого? — огорошила его Есения.