Цвет страха

Намереваясь вновь развязать гражданскую войну, к Виргинии стекались группы вооруженных людей. Страсти были накалены до предела. Силовые структуры многих штатов, как южных, так и северных, будучи не в силах противиться своим симпатитиям, решили не останавливать и арестовывать разгневанных бойцов "выходного дня".

С питерсбергского национального поля битвы стали поступать первые отрывочные сведения о подготовке к решающему сражению.

Наступил полдень. 1995 год, День поминовения павших. Если события не удастся быстро обратить вспять, это будет, вероятно, последний День поминовения павших в истории Америки.

Когда зазвонил синий телефон спецсвязи, Смит был до такой степени увлечен изучением обстановки, что не сразу услышал звонок. Аппарат просигналил трижды, прежде чем старческая рука Смита потянулась к трубке и поднесла микрофон к его изможденному лицу.

Харолд В. Смит был северянином из Новой Англии, но предпочитал цвета Конфедерации. Он носил костюм-тройку, серый цвет которого оживлял лишь зеленый галстук Дартмутского колледжа. Глаза его, прятавшиеся за стеклами очков без оправы, тоже были серые. Скудная растительность на голове Смита напоминала своим цветом дорожную пыль, и даже сухая кожа давно уже приобрела серый оттенок - типичный симптом врожденного порока сердца.

Смит наконец заговорил твердым и холодным, как гранитные утесы его родины, голосом.

- Алло? - сказал он.

- Привет, Смитти! - радостно заорал Римо.

- Мне доложили, что на питерсбергском поле началось сражение.

- На то оно и поле битвы, чтобы на нем сражаться, разве нет?

- Римо, все это очень серьезно!

- Бросьте, - отмахнулся Римо, - все это уже быльем поросло.

- Значит, все кончено?

- Да. Парни могут возвращаться домой.

- У меня есть сведения о формированиях, которые все еще двигаются к Виргинии.

- Как придут, так и уйдут. Серые и синие ударили по рукам.

- Что случилось?

- С небес спустился Монго Маус, и люди наконец-то пришли в чувство.

- Римо, прекрати трепаться.

В трубке послышался скрипучий голос:

- Все правильно, император. Римо говорит чистую правду. Монго привел с собой лося Маки, гусенка Силли и других зверюшек из своей очаровательной компании.

- Они прилетели на воздушных шарах, - ввернул Римо.

- Какие еще шары?

- Большие и розовые. Сияющие, словно бутылки каламинного лосьона со светлыми пузырьками внутри.

- Римо, я вас не узнаю.

- Послушайте, Смитти, у меня выдался славный денек. Не портите мне настроение своим сварливым брюзжанием.

- Вы считаете мои слова сварливым брюзжанием? Но страна впервые за столетие на грани гражданской войны!

- Я же вам сказал, - терпеливо произнес Римо. - Все кончено. Произошло грандиозное недоразумение. А потом прилетели воздушные шары, и народ тут же успокоился. Микки Уэйзингер разразился долгой примирительной речью и завоевал всеобщие симпатии. Солдаты побросали свои мушкеты, и неприятностей больше не предвидится. Мы с Чиуном даже пальцем не шевельнули. Красота!

- Римо, - осторожно произнес Смит после долгой паузы. - Я вынужден вас огорчить.

- Валяй.

- Разыскивая ваших родителей, я наткнулся на очередное препятствие.

- Ага. Это плохо. Но я знаю, вы не оставите поисков.

- Я зашел в тупик, - продолжал Смит, - и потерял последнюю надежду.

- Черт побери! Я разочарован, - отозвался Римо.

- Я отказываюсь от дальнейших поисков и прошу вас никогда больше не поднимать этот вопрос.

Римо оторвался от трубки, голос его зазвучал глуше:

- Ты слышал, Чиун? Смит прекращает поиски моих родителей.

- По крайней мере он пытался, - равнодушно отозвался кореец.

Римо вновь поднес трубку ко рту:

- Вы старались, Смитти. Я знаю. И очень вам благодарен.

- Римо! Вы говорите и ведете себя совсем не так, как обычно.

- А как я должен говорить и поступать? На манер Дэниела Буна*?

______________

* Дэниел Бун - один из первых американских переселенцев в Кентукки, ставший весьма популярным фольклорным персонажем.

- Вы слишком спокойны, расслаблены и уступчивы.

- Говорю вам, у меня сегодня праздничное настроение.

- Что случилось, Римо?

- Я уже говорил. Война завершилась. Аллилуйя.

- Скажите, Римо, не случилось ли сегодня в парке чего-нибудь необычного?

- Сейчас вспомню, - задумчиво произнес Римо. - Нет, ничего особенного, если не считать желтой бомбы.

- Какой желтой бомбы?

- Я хотел рассказать о ней в прошлый раз, но вы уже повесили трубку. Прилетел черный вертолет, покружил над кратером и сбросил туда штуковину, похожую на дорожный светофор, только все огни у нее были желтые. И как только она упала на землю, все вокруг окрасилось в чертовски желтый цвет.

- Что это значит - "все окрасилось в чертовски желтый цвет"?

- Мы убежали оттуда. Решили, что это бомба.

- Бомба и была, - бесстрастно заявил Чиун.

- Она не взорвалась, но вспыхнуло все - ого-го! Небо, трава, деревья и все остальное - все стало желтым! Потом из кратера повалили пленники-северяне, все насмерть перепуганные и все как один бормотали что-то о желтом свете.

- Так что же произошло?

- Мы с Чиуном отправились на разведку, но стоило нам подойти к кратеру, как бомба заверещала и расплавилась, превратившись в лужу шлака.