Цвет страха

— Но ведь это война между Францией и Бисли, так?

— Полагаю, в данном случае проводить различия бессмысленно. В глазах большей части мира корпорация Бисли — это и есть Америка.

— Каждый раз, когда этот болван Бисли затевает очередное предприятие, оно непременно кончается войной, — с горечью заметил Римо.

— Если понадобится убить всех ренактеров, что засели в «Евро-Бисли», убивайте, не задумываясь, — сказал Смит. — Вы меня поняли?

Римо ничего не ответил.

В голосе Смита зазвучала сталь.

— Римо, нельзя позволить втянуть Америку в войну с Францией из-за амбиций частной компании, которая вознамерилась раскинуть свои щупальца по всему миру, — произнес он. — Вы должен перебить ренактеров всех до одного.

— Ясно, — отозвался Римо.

— Если по пути встретится Дядя Сэм, приведи его в состояние полной и окончательной неподвижности. Понятно?

— Вы хотите, чтобы я его убил?

— Да. Распылите Сэма на атомы.

— Ясно, — сказал Римо, повесил трубку и вернулся к машине. В глазах его застыло какое-то странное выражение, голос охрип. — Я получил приказ, сообщил он.

— Вот как? — удивился Чиун.

— Уничтожить ренактеров.

— Уничтожим.

— И убрать Дядю Сэма, — добавил ученик.

— Этим займешься ты.

— Почему я?

— Ты еще не переборол свой страх, а сделать это можно, лишь совершив то, чего боишься.

Машина мчалась по направлению к «Евро-Бисли», и Римо понемногу привыкал к мысли о предстоящем задании.

Правда, он сомневался, что сумеет его выполнить. Ведь еще несколько лет назад он был одним из самых верных поклонников Сэма.

* * *

Командир Марк Кобьен расхаживал в толпе своих зуавов.

Пошел уже второй час их пребывания в парке; разогнав французских солдат и зевак, ренактеры захватили танки и бронетранспортеры, окружавшие «Евро-Бисли». На военном языке — расширили захваченный плацдарм.

Танковые пушки и пулеметы, до сих пор нацеленные в сторону парка, теперь развернули в противоположном направлении, перекрыв дороги секторами обстрела.

Всякий, кто пожелал бы приблизиться к парку, попал бы под ураганный огонь. А если бы кому-нибудь это все же удалось, зуавы готовы были встретить врага неодолимым излучением.

Оставалась еще одна проблема, смысл которой сводился к вопросам солдат:

— Что делать с масками? Носить на лбу или надвинуть на глаза?

— На лбу, конечно.

— А если нас атакуют, и мы будем вынуждены прибегнуть к лазерному оружию?

— В таком случае опустите маски на глаза.

Солдаты тотчас передали по цепочке распоряжение: при нападении врага защищаться пулеметно-пушечным огнем, сдвинув маски на лоб. В случае отступления надвинуть их на глаза.

Марк опросил каждого третьего, желая убедиться в том, что солдаты правильно поняли инструкции. И тем не менее он сомневался в их готовности убивать. Ведь это были обычные луизианские ренактеры, согласившиеся выступить рука об руку с Калифорнийскими мушкетерами и Флоридскими партизанами только потому, что их ждала работа в виргинском «Америкен-Бисли». Зуавов наняли сразу после битвы, в которой они воевали на стороне компании.

Захватив французскую технику — первое кольцо обороны, — зуавы лихо заломили свои фески и оживленно засуетились, даже не догадываясь о том что им уготована участь пушечного мяса.

После недолгого затишья последовала атака врага в виде одинокого голубого «ситроена», подъехавшего к танку, стоявшему у расцвеченных ворот парка.

Двери автомобиля распахнулись, из салона вылезли четверо и двинулись к танку.

Они шли спокойно, ничем не выдавая своего страха — если не считать светловолосого мужчину, который, замыкая шествие, брел нога за ногу.

* * *

— Остается лишь молить Господа, чтобы им не вздумалось пустить в ход суперзеленый, — испуганно пробормотал Род Читвуд.

— Согласен, — отозвался Римо.

— Пожалуй, желтый я еще смог бы вытерпеть.

— Может быть, они включат розовый, — мечтательно сказал мастер Синанджу.

— Я был бы рад, — произнес Римо.

— Я тоже, — поддакнул Род.

— Вы сумасшедшие, — заявила Доминик Парилло. — У них пушки и пулеметы. Нас расстреляют.

— Уж лучше стрельба, чем зеленый свет, — возразил Римо.

— Или желтый, — добавил Чиун.

Француженка закатила глаза.

— Мне плевайт на эти мерзкий цвета! Я боюсь только французских пуль!

— Пули — это наша забота, — пренебрежительно изрек Римо.

Они двигались, не сбавляя шагу. Из-за пушек и пулеметов, нацеленных на незваных гостей, послышалась оживленная речь.

— Что они говорят? — поинтересовался Римо.

— Не имею понятий, — ответила Доминик. — Похоже на французский, но я ни разу не слышала такой французского. Боже мой, — ужаснулась она. — Кажется, эти люди говориль по-франглийски!

Никто не стрелял, поэтому компания продолжила путь.

— Закрывать глаза бесполезно, — напомнил Римо.

— Может быть, вы думаль, что закрытый глаза спасет вас от пуль? спросила Доминик.

— Я имел в виду не пули, а эту гипергадость.

— Гиперцвет, — поправил Род и озабоченно добавил: — Жаль, что у нас нет свинцовых масок.

— Почему? — спросил Чиун.

— Свинец — единственный материал, не пропускающий гиперцветовое излучение. Он очень плотный. Создавая первые гиперлазеры, я работал в сплошной свинцовой маске, чтобы не словить «зайчика».

— Зайчика?